T.me Газета Financial Times побеседовала с российским писателем Владимиром Сорокиным о параллелях между его работами и современной Россией и о войне в Украине.
Сорокин кажется расслабленным и безмятежным — что странно, учитывая, что последние три месяца он живет в добровольной ссылке. Он и его жена Ирина покинули Россию за два дня до того, как президент Владимир Путин ввел свои войска в Украину, и он не планирует возвращаться.
В последние месяцы Сорокин также привлек к себе внимание за границей своей откровенной критикой Путина. В статье, опубликованной в «Гардиан» через четыре дня после начала войны на Украине, он сказал, что президент упивался ненавистью к Западу «в черном молоке, которое он пил из соски КГБ».
Сорокин является частью исхода либерально настроенных интеллектуалов, художников и творческих личностей из России, который начался примерно с возвращением Путина на пост президента в 2012 году и превратился в паническое бегство, когда началась война. В отличие от большинства из них, ему повезло, что у него есть второй дом в Европе, куда он мог уединиться — квартира в престижном берлинском районе Шарлоттенбург, которой он владеет с 2011 года.
«Опричник» был написан в 2006 году, во времена относительного оптимизма в России. Я спрашиваю его, почему он был так уверен, что все примет такой злобный оборот, как сейчас. «Есть песня The Who — I Can’t Explain», — говорит он, внезапно переходя с русского на английский.
Потом поясняет. Патриоты в то время утверждали, что Россия должна изолировать себя от Запада, «и я решил написать фантазию о том, что [это] будет, если это произойдет. И теперь это действительно происходит».
Реакция российской читающей публики была пренебрежительной. «Поначалу люди реагировали с юмором, — говорит он. «Но потом они перестали улыбаться».
Хотя «Опричник» гротескный и фантастический роман, он содержит некоторые детали, которые теперь кажутся удивительно пророческими. В романе Россия построила стену, чтобы отгородиться от Запада: теперь, 16 лет спустя, Россия и Европа разъединяются на фоне шквала размашистых санкций и энергетических эмбарго. Я в шутку спрашиваю, построит ли когда-нибудь Путин настоящую стену. Сорокин качает головой. «Половина кирпичей будет разворована», — говорит он.
Кажется, он искренне в ужасе от того, что случилось с его соотечественниками. «Это люди, которых за последние 20 лет государственное телевидение превратило в зомби, — говорит он. «Теперь они сели в танки и ушли воевать за дело, которое может понять только Путин».
Я цитирую его недавнее заявление о том, что в войне виноваты сами русские. Справедливо ли это, спрашиваю я. В конце концов, можно утверждать, что Путин взял в заложники всю страну, постепенно превращая импровизированную демократию в диктатуру. Разве вы не обвиняете жертв?
«У умных людей было 20 лет, чтобы понять, кто такой Путин, — говорит он. В первые годы его президентства цены на нефть выросли, уровень жизни улучшился, и люди закрывали глаза на его автократические эксцессы. «Они упивались роскошью, — говорит Сорокин. «Они променяли свою совесть на материальное благополучие. И теперь они пожинают плоды».
Что касается Путина, человека, которого он называет «великим разрушителем», Сорокин предельно откровенен. «Он разрушил все, к чему прикасался, — говорит он, — не только российскую свободную прессу и демократический парламент, но и ее экономику, и даже ее армию. «Он утверждает, что поднял Россию с колен, но на самом деле просто разрушил ее, — говорит он.
Сорокин прав, когда речь заходит об армии: западные эксперты удивлены ее плохой эффективностью в Украине. Но сам он никогда не питал никаких иллюзий. В одном рассказе «Фиолетовые лебеди» Россия погружается в экзистенциальный кризис после того, как весь уран в ее ядерных боеголовках превращается в сахар. Вывод: российская власть — это всего лишь потемкинская деревня.
Возможно, предполагает Сорокин, Путин даже не стремится к победе в Украине. Он повторяет знаменитую фразу Сальвадора Дали о том, что Гитлер развязал Вторую мировую войну «не для того, чтобы победить, как думают многие, а чтобы проиграть».
«Точь-в-точь как в операх Вагнера, она должна закончиться для него, героя, как можно трагичнее, — писал Дали в 1944 году. — Я думаю, Путин такой же, — говорит Сорокин.
«Все говорят о зверствах, которые [Россия совершает в Украине], об этих средневековых методах войны, — говорит Сорокин. «Все потому, что русское государство особо не изменилось со времен средневековья, времен Ивана Грозного».
Я поднимаю мысль, которую он недавно высказал, что Россия совершила роковую ошибку, не похоронив труп империи после распада СССР, и теперь она вернулась в виде зомби. Нынешняя ситуация, по его словам, еще хуже: «Теперь придется хоронить и остальных, новую Российскую империю, как и советскую».
Я напоминая ему интервью нескольколетней давности, в котором он сказал, что нынешняя Россия напомнила ему СССР 1983 года, время застоя и отчаяния. Восемь лет спустя страна рухнула. Значит ли это, спрашиваю я, что России грозят подобные катаклизмы?
Сорокин делает смелый прогноз: Россия проиграет войну с Украиной, запустив «необратимые процессы», которые в конечном итоге приведут к свержению путинского режима. Эксперты уже предсказывают «худший экономический кризис постсоветского периода». . . Мы сталкиваемся с беспокойными временами», — говорит он. «Может произойти все, что угодно.»
В конце концов, говорит он, конец может наступить так же быстро и драматично, как это произошло в 1917 году, в год большевистской революции. Сорокин цитирует прославленного русского философа Василия Розанова, который отмечал, что в 1917 году «Россия угасла в два дня — самое большее в три».
«Не осталось ни царизма, ни церкви, ни армии, ни рабочего класса», — писал Розанов. «Что осталось? Странно, вообще ничего. Только мерзкие люди».
Война России с Украиной вызвала призывы к бойкоту российских артистов. Я спрашиваю, беспокоит ли он, что может стать побочным ущербом в новых культурных войнах.
Сорокин задумался. «Естественно, что за эту бойню придется заплатить культуре, — говорит он. Немцы тоже поплатились после Второй мировой войны: «Многие говорили, что больше никогда не будут читать Гёте». Но время шло, а вместе с ним и рассеивались антинемецкие настроения.
«Я думаю, что русская культура выстоит, — говорит он, когда мы пожимаем друг другу руки и расстаемся. «Это уже часть мирового культурного наследия — без него трудно обойтись».