Чтобы поднять рождаемость, нужно вернуть людей обратно в скотские условия традиционного уклада
T.me Довольно унылое и бессодержательное преследование «идеологии чайлд-фри», которую, конечно же запретят, хотя внятно пояснить, что именно запрещается, не под силу никому из запрещающих — это, по-видимому, уже один из последних афтершоков развязанной войны за «повышение рождаемости», хотя и в этом случае внятно никто так и не смог озвучить всю проблему в комплексе. А главное — зачем вообще ее повышать?
Реальность же такова, что рождаемость падает практически везде, где традиционное общество уступает место городскому индустриальному. Даже в самых консервативных странах вроде той же Саудовской Аравии, которую сложно заподозрить в манкировании традициями, демографический переход практически завершен, и показатели рождаемости близки к среднемировым с тенденцией к снижению.
Стоит отметить, что биологически высокая рождаемость — это всегда ответ на столь же высокую смертность по любым причинам. Это природный механизм выживаемости вида, и как только условия меняются, меняется и содержание этого механизма.
Иначе говоря, чтобы поднять рождаемость, нужно вернуть людей обратно в скотские условия традиционного уклада. И никак иначе.
Однако нужно понимать, что обратный переход от второго типа воспроизводства (низкая рождаемость/низкая детская смертность) к первому типу воспроизводства (высокая рождаемость/высокая детская смертность) будет обратным процессу перехода, который человечество начало проходить в процессе урбанизации. Тогда инерция рождаемости вместе с резко снизившейся детской смертностью привела к столь же резкому, буквально взрывному, росту численности населения во всех странах такого перехода. Ливия «выросла» с 2 миллионов человек до 6, Египет — с 20 почти до 100, Советский Союз и Европа тоже рванули, но огромное число чудовищных потерь в двух мировых войнах сильно подкорректировало окончательную картину завершения перехода. Плюс выпавшие поколения породили демографические «ямы» в последующих им поколениях.
Если же попытаться развернуть ситуацию и вернуть отдельную страну обратно в мрак традиционного уклада, то неизбежен и обратный переход, в котором высочайшая детская смертность будет сочетаться с нынешней низкой рождаемостью. Что получается «на выходе», продемонстрировали социальные экспериментаторы в Кампучии. Ничего хорошего. За несколько лет треть населения вымерла как его и не было. Так что если российская власть хочет повторить кампучийский эксперимент — она должна хотя бы понимать, чем всё закончится.
Кстати, никакого взрывного роста населения при традиционном укладе тоже не будет. Высокая рождаемость будет обязательно сопровождаться высокой детской смертностью.
В царской России число умерших детей в возрасте до 5 лет, составляло примерно 70 процентов от числа родившихся, то есть, из каждых пяти до пятилетнего возраста доживало менее двух детей. Собственно, поэтому и рождаемость высокая — включался тот самый механизм сохранения вида.
Иначе говоря, резкий рост населения связан не со стимулированием рождаемости, а с единичным фактором — демографическим переходом. Который уже состоялся и который невозможно повторить, разве что в обратную сторону с неизбежной столь же взрывной депопуляцией. Что плавно подводит нас к единственно возможному выводу: никакие меры по повышению рождаемости в сегодняшних условиях не дадут никакого эффекта.
Вопрос «зачем» рост рождаемости для российской власти задавать бессмысленно, так как она сама не способна на него ответить. Но тут можно попробовать это сделать за нее. Российская экономика становится все более неэффективной, талантливые управители довели ее до дикого состояния распада технологической целостности. Чем менее эффективна экономика, тем большее число рабочих рук она востребует.
Здесь работает эмпирическое правило замены качества количеством. Скажем, падающая эффективность работы бюрократического аппарата неизбежно приводит к его разрастанию: работу-то нужно выполнять, а имеющееся количество управленцев в силу целого комплекса причин с ней не справляются. Поэтому идет экстенсивный рост аппарата, и работу, которую должен выполнять один чиновник, выполняют два, а затем и большее число. Понятно, что при росте аппарата его эффективность тоже падает, причем еще более высокими темпами, поэтому его нужно снова увеличивать.
В какой-то момент происходит коллапс управления за счет переизбытка бесполезной внутренней информации, и ситуацию приходится «расшивать» так называемым «ручным управлением». То, что в России «ручное управление» приобретает всё больший размах, говорит лишь о том, что чиновничий аппарат подошел к своему критическому значению по численности и перестает адекватно реагировать даже не на вызовы, а на текущую работу.
Со всеми остальными областями жизни картина приблизительно такая же. Падение эффективности всегда вынуждает либо интенсифицировать процессы, либо переходить к экстенсивному росту с очевидной проблемой всё более быстрого исчерпания возможностей такой модели роста. Кстати, в скобках можно сказать, что нынешняя агрессивная политика Кремля во внешней политике — это та же самая попытка экстенсивного развития за счет захвата чужих территорий. Со своей Кремль уже ничего не может сделать по причине того, что модель развития подошла к критическому пределу, поэтому единственная реакция для продления своей агонии — это территориальные захваты. В этом смысле завершение СВО вообще никак не отразится на продолжении агрессивной политики, так как исходная проблема остается прежней.
Возвращаясь к демографии. Примерно поняв, для чего власти требуется рост численности населения, можно констатировать, что эта задача абсолютно невыполнима. Рождаемость будет продолжать падать, вопрос заключается лишь в темпах этого падения. Определенные всплески, наверное, будут происходить, здесь слово профессиональным демографам — но лишь за счет вхождения в детородный возраст каких-то немного более многочисленных поколений. Но в целом городское общество будет рожать все меньше, снижаясь до одного ребенка на одну женщину, а то и того меньше, если судить, к примеру, по Южной Корее.
И это та данность, с которой придется иметь дело.
Вывод из сказанного очевиден. Проблема не в рождаемости. Проблема в падающем уровне жизни населения. Оно рожает меньше, и умирает раньше. Поэтому оно сокращается.
На данном этапе единственный выход — повышать уровень жизни людей и продуктивный возраст населения в целом. Экономическую проблему нехватки рабочих рук можно решить только одним образом — технологическим развитием. Другого решения нет.
Отсюда возникает совершенно логичный вопрос — а способна ли эта власть, вот конкретно эти люди, сидящие сегодня в руководящих креслах, хотя бы на осознание существующего комплекса проблем и задач? Вопрос непраздный, так как абсолютно пещерные по своему интеллекту мероприятия по «повышению рождаемости» вынуждают очень серьезно сомневаться в их адекватности. Прочие проекты, как, скажем, продвижение «традиционных ценностей» тоже не добавляют доверия к умственным способностям российского руководства.
Впрочем, вполне возможно, что мы вообще переоцениваем этих людей, приписывая им мотивы и мысли, выходящие за пределы их интеллекта. Абсолютно подходящая к нашему случаю фраза из «Трудно быть богом» была написана полвека назад и вполне может оказаться пророческой: «…Мы здесь ломаем головы, тщетно пытаясь втиснуть сложную, противоречивую, загадочную фигуру орла нашего дона Рэбы в один ряд с Ришелье, Неккером, Токугавой Иэясу, Монком, а он оказался мелким хулиганом и дураком! Он предал и продал все, что мог, запутался в собственных затеях, насмерть струсил и кинулся спасаться к Святому Ордену….»
Тем не менее всё это не снимает главный вопрос о проблемах с демографией.
С одной стороны, это профессиональный и специальный вопрос, поэтому для начала он должен быть нормально изучен и смоделирован. Волюнтаристские подходы, когда решения принимаются просто потому, что так решило руководство, правильными не могут быть по определению. Даже случайно в таких условиях невозможно найти верное решение, так как проблема сложная, комплексная и системная.
С другой стороны, это не только вопрос демографии. Это вообще вопрос развития страны, вопрос новой модели ее устройства, новой модели развития экономики — то есть, чистой воды политическая проблема. И она неизбежно упирается в дееспособность и вменяемость политического руководства страны. И здесь вывод однозначный — при этом руководстве никаких позитивных изменений быть не может, так как его цели и задачи — не развитие страны, а безудержное обогащение правящей верхушки, что является принципиально противоположной целью целям развития страны.