T.me Настоящая политическая аналитика отличается от всего другого взвешенностью, тщательностью изучения всего, имеющего отношение к событию, и поиском наиболее правдоподобного ему объяснения, независимо от нашего отношения к возможным последствиям. Между тем, мало какие события преломляются через личную заинтересованность в той же степени, что политические. Кроме того, человек массовый по природе своей ленив и нелюбопытен (не только русский, как о том написал классик). Сюда же надо добавить тексты, написанные с заведомо манипулятивными целями.
Всем нравятся утверждения, совпадающие с нашими симпатиями-антипатиями, и не нравятся им противоречащие. Первым мы готовы простить массу недостатков, во вторых придираемся к абсолютно несущественным неточностям.
99% того, что мы читаем на политические темы – не аналитика, а эмоциональная реакция. Сказанное относится не только к постам друзей и недругов, но и большинства штатных «политологов», «аналитиков», «исследователей» и иных «профессионалов» в кавычках, а часто и профессионалов без оных.
10 лет назад, когда протестное движение в Москве было на подъёме, я пытался заниматься политической аналитикой. Я заставлял себя слушать Соловьёва и Киселёва, читать официальные сайты Госдумы, АП, МИДа и даже участвовал в «дискуссиях» в группах на политические темы. Однако моего терпения хватило не на долго. Из политических групп на ФБ я вышел в первую очередь, ибо споры с троллями без малейшего преувеличения осмысленны ровно в той же степени, как попытка в жаркий летний день убедить мух не приставать.
Слушать ТВ программы – более осмысленное занятие. Их ведущие и участники время от времени проговариваются, ибо свойство человеческой природы таково, что она не может не давать сбоев, и профессиональные лжецы и манипуляторы неожиданно для себя говорят правду. Я с пониманием отношусь к тем, кто в поисках пары драгоценных камней раскапывает многотонную гору навоза, но сам к ним не отношусь. Всякий раз, смотря программу Скабеевой или Соловьёва, я испытывал все более сильное искушение запустить в монитор тяжёлым предметом. Поэтому, пусть люди более спокойного темперамента, проведя ассенизаторскую работу, донесут до меня уже очищенный продукт. А я, признавая ущербность такого подхода, предпочту интерпретацию первоисточнику.
Короче говоря, то, что я напишу ниже, вне всякого сомнения относится к эмоциональной реакции, а не к политической аналитике.
*.*.*
СССР в 1956-м году, в 1968-м году в 1979-м году ввёл в Венгрию, Чехословакию и Афганистан свои войска и открыто признал эти факты. Путин решился на открытый ввод войск лишь в Грузию в 2008-м году (и то, официально это был Медведев). На Донбассе официально «их там нет» до сих пор, в Крыму поначалу тоже «их там не было», и даже в Сирии, несмотря на троекратный вывод оттуда войск РФ (может больше, пусть меня поправят), официально с оружием в руках воюет не армия, а наёмники-вагнеровцы.
В детстве мы, стукнув один другого, говорили – это не я. Это моя рука. До какого-то возраста эта уловка казалась вполне убедительной. Нам хотелось сохранить за собой возможность уклониться от ответственности. Агрессивная политика Путина строится по этой схеме. Это можно рассматривать как свойство характера, можно считать, что сказывается возраст, но не стоит считать, что эта линия поведения столь наивна, как кажется. Наивность – качество субъективное. Наше детское поведение было наивно только относительно мира взрослых, а среди наших ровесников оно было вполне адекватным – пока работало. Так и путинское «их там нет», не столь наивно, пока «наши западные партнёры» готовы принимать эту байку хоть как-нибудь. Они, безусловно, не верят Путину, Путин об этом знает, но пока ему не говорят в лицо прямо и ясно: кончай врать, он не откажется от этой игры, поскольку на каком-то уровне она работает. На Западе в тренде политкорректность. Не надо обижать людей.
В 1962-м году президент США Джон Кеннеди, узнав о размещении советских ракет на Кубе, предъявил СССР ультиматум с требованием убрать их оттуда. Несколько недель назад Путин, надо полагать, помня о Карибском прецеденте, предъявил США ультиматум с требованием НАТО сузиться до границ 1997 года и отодвинуть ракеты от границ России. Вроде как похоже. Есть, однако, небольшая разница: Кеннеди в качестве ответной меры обещал нанести термоядерный удар по СССР. Путин в качестве аналогичной угрозы обещает разорвать дипломатические отношения с США, но не прямо сейчас, а потом, если США введут новые драконовские санкции. Как в известном анекдоте: дурак-то дурак, а мыло не ест. При этом Путин очень хочет, чтобы его гибридные «не я действия» воспринимались как угрозы буйнопомешанного «держите меня семеро».
В 1962 году переговоры вели лично Кеннеди и Хрущёв по специально для этого спешно проведённой линии телефонной связи.
После предновогоднего звонка Путина Байдену лидеры двух держав договорились провести переговоры по заявленной теме. Обсуждать выполнение условий грозного ультиматума поручено заместителю министра иностранных дел РФ Рябкову и заместителю Госдепа США Шерман.
Впрочем, я не уверен, что правильно помню их фамилии.