T.me Россия до сих пор не обнародовала данных о количестве попавших в плен участников своей «спецоперации», а близкие пленных по-прежнему чаще всего узнают об их судьбе не от Министерства обороны, а из интернета.
Генеральный штаб вооруженных сил Украины в среду утром опубликовал данные, из которых следует, что российские потери в войне с этой страной составили уже 12 000 человек, включая раненых и пропаших без вести. Эта цифра, как часто бывает во время военных конфликтов, может быть завышена, но еще меньше информации о российских военнопленных, новые видео с которыми появляются в соцсетях каждый час. Советник министра внутренних дел Украины Антон Геращенко пишет о двух тысячах человек. Совет национальной безопасности и обороны Украины создал сайт «Оккупант», на котором в оперативном режиме предоставляется информация о пленных, в его списках пока и вовсе меньше 400 человек – впрочем, сюда попадают только те пленные, личность которых удается подтвердить.
«Хотел с девушкой накопить на квартиру»
– Фамилия, имя, отчество, – грубо спрашивает мужской голос.
– Григорян Георгий Петрович, – отвечает молодой парень. – Двухтысячный год рождения, должность: наводчик-оператор. Родители проживают в Ростове-на-Дону.
– Что родителям хотите сказать?
– Родители, не волнуйтесь, всё нормально.
На этих словах видео, опубликованное в украинском телеграм-канале «Ищи своих», обрывается. В конце февраля подобные ролики начали массово публиковать в телеграм-каналах, созданных после начала российского вторжения в Украину. Чаще всего на них присутствовали молодые люди, которые только недавно перешли на контрактную службу. Некоторые утверждают, что и вовсе не подписывали контракт. Минобороны и прокремлевские СМИ называют такие видео «фейками», созданными для деморализации российской армии. Радио Свобода нашло друзей Георгия и поговорило с его отцом.
– На самом деле очень добрый парень, – комментирует видеоролик его лучший друг Данил. – Мы знакомы с ним с первого класса, вместе пошли на срочную службу. Через пару месяцев он решил подписать контракт. Мы до последнего не знали, что их отправляют на спецоперацию, всем говорили, что просто «на учения». Потом позвонил нам пару раз в дороге, сказал, что уже стоят на границе с Украиной, телефоны, всё позабирали, и больше он на связь не выходил. А потом вышло видео, где он в плену.
– Какой у Георгия был опыт службы?
– Полтора года. Он совершенно не был готов к такому, только траву косили и ездили на учения.
– Почему он решил подписать контракт?
– Они жили вместе с девушкой и хотели накопить на квартиру. Он понимал, что нужно как-то зарабатывать деньги, оплачивать ренту, поэтому принял решение пойти на контракт. Мы все надеемся, что он вернётся домой и всё снова станет нормально. Мы все его тут ждём: и друзья, и родственники, все, кто его знает.
– И девушка?
– Да! Уже невеста… не так давно он сделал предложение.
Родители Георгия тоже пытались связаться с сыном. Его отец отправлял запросы в Военную прокуратуру и «Комитет солдатских матерей», чтобы узнать, что с ним случилось и будет ли осуществлён обмен военнопленных, но до сих пор не получил ответа.
– Я не буду ничего комментировать… Я смогу что-то сказать только тогда, когда увижу своего сына. Никто нам ничего не отвечает. Вы видели видео, которое они опубликовали, значит, всё знаете. Мой сын был всегда спокойным, добрым, никогда никого не обижал, отзывчивый. Что ещё я могу сказать…
Нам удалось найти аккаунт Георгия в социальной сети “ВКонтакте”. Последний раз он заходил на свою страницу 17 февраля, незадолго до начала войны. В его альбоме много фотографий из Ростова в обнимку со своей девушкой, Валерией, и нет постов, связанных с военной службой.
– Я узнала об этом ночью 28-го числа, – рассказывает Валерия. В течение всего разговора её голос звучит уставшим, почти что обречённым. – В два часа ночи мне отправили это видео. У меня сразу начался мандраж. Я знала, что он звонил своему отцу. Мне с самого начала было очень страшно, как только он сказал, что хочет подписать контракт.
– Были сомнения, что на видео может быть не Георгий?
– Нет, я сразу поняла, что это он… как я могу его не узнать.
Еще на одном похожем видео парень сидит на фоне стены с прикрепленным к ней украинским флагом. Фамилия указана неправильно – Артем «Главацких» вместо “Главатских”, Удмуртская республика, пос. Балезино, 1999 года рождения. Поиск в сети выдает реальную страницу. В ленте много постов, связанных со службой в армии. До этого Артем, по-видимому, работал слесарем в ижевском отделении «Газпрома». На многих фотографиях он гордо носит куртку с эмблемой компании. Мы постарались связаться с матерью Артема, но не получили ответа на сообщение.
– Его родители в курсе, – прокомментировала знакомая Артема. – Их контактов у меня нет.
«Не знаю, выдержит ли мать»
Следующее видео – Науменко Дмитрий, 2001 год рождения, Камышин, Волгоградская область, 33-й мотострелковый полк. На видео запечатлён молодой лопоухий парень, зачитывающий монотонным голосом личные данные. В конце он также механически говорит: “Мама, забери меня отсюда”.
Нам удалось поговорить с Денисом, его братом. Всего в семье их трое, из взрослых только мать. Дмитрий из них самый младший.
– Он сказал, что едет на учения, и всё. Подписал альтернативную службу, чтобы год не терять, а теперь оказался на войне. Нас трое братьев, осталась одна мать. Сейчас она на грани нервного срыва, пьет таблетки, делает уколы. Не знаю, сможет ли она выдержать всё то, что происходит. Я очень переживаю за брата. Надеюсь, он вернется домой.
В российской глубинке скрыть новость об исчезновении человека сложнее, чем в крупных городах. Друзья и родственники сразу передают все слухи друг другу. Все ходят в одну школу, учатся на одной улице, вместе отдыхают и вместе строят планы на будущую жизнь. Знакомые Дмитрия Науменко пытались разузнать о судьбе других пятнадцати военнослужащих из их родного города, но пока не получили ответа.
В похожих по названию местных поселках можно легко запутаться. Камыши, Камышин, Камышинский хутор. Вроде бы одно и то же, на самом деле – три разных места на приличном расстоянии друг от друга. Фотографии в Гугле рисуют образ типичного небольшого города на берегу реки. Позади сухие степи и чернозём. Впереди покатый склон и Волга. Пятиэтажки, пустая набережная, старый мост. У местных ребят не очень много возможностей нормально заработать. Через сотню километров река впадает в широкий Волго-Донской канал и делает зигзаг. В том месте, где стоит огромная скульптура – «Родина-мать зовёт».
«Мы парализованы количеством звонков»
Сейчас родители военнослужащих не знают, куда им обращаться и есть ли надежда, что их сыновья вернутся домой. Родители боятся комментировать участие детей в «спецоперации», опасаясь, что их будут использовать для «провокаций» и лишние слова им только навредят. Всё, что остается, – это писать бесконечные обращения в прокуратуру и правозащитные организации. Радио Свобода связалось с комиссией по делам военнопленных: её представители отказались комментировать ситуацию. В Минобороны России также не ответили на наш запрос.
– Звонки поступают нам каждую минуту, – говорит Александр Латынин, юрист «Комитета солдатских матерей». – Вчера мы обработали более двух тысяч заявок. Главный вопрос, который интересует всех родителей: жив ли их сын? И если да, где он находится – на территории Украины или на границе с Российской Федерацией. Мы рекомендуем всем родственникам, которые точно знают, что их сын в плену, сразу связываться с Военной прокуратурой и ФСБ. Буквально вчера Минобороны открыла горячую линию для тех матерей, которые хотят узнать, где находятся их сыновья.
Мы парализованы количеством звонков. Помимо родственников к нам обращаются друзья и девушки военнослужащих. Растёт количество информационных вбросов, фейков, созданных для давления на российских граждан. Приведу пример: кому-то с украинского номера звонит человек и начинает диктовать свои данные. А потом сообщает, что он находится в плену. Или что они попали в окружение. Не нужно поддаваться на эти провокации! Я уверен, что наша родина не бросит ни одного живого пленённого военнослужащего. Каждый из них будет возращён домой.
2 марта в Сумской области состоялся первый с момента начала войны обмен пленными между Россией и Украиной. По мнению сенатора и руководителя Российского союза ветеранов Афганистана Франца Клинцевича, «ситуация с военнопленными, с одной стороны, непростая, а с другой – абсолютно понятная».
– Просто так обменяться общевойсковому командиру крайне сложно и ему не до этого. Тем не менее у нас есть недавний случай, когда два командира полка договорились между собой и обменялись. Мы забрали одного пленного и отдали им шестерых. Но когда пленных десятки или сотни, то здесь немножко другая ситуация. Как мне кажется, если просто так их вернут, то завтра им снова дадут оружие и заставят искупать кровью то, что они сдались, – говорит Клинцевич об украинских пленных солдатах.
Клинцевич говорит, что родные, узнав, что их сыновья попали в плен, «плачут от счастья, потому что знают, что они будут живы – их потом отпустят и не сломают судьбу, здоровье и суставы».
Председатель президиума Общероссийской организации «Офицеры России» Сергей Липовой говорит, что родственникам военнопленных надо «набраться терпения».
– Существуют международные правила, согласно которым во время военных конфликтов происходит обмен пленными (Женевская конвенция от 12 августа 1949 года. – Прим. РС). Обмен пленными начинается в результате переговоров. Это может произойти в любой момент. Родственникам военнопленных надо набраться терпения и ждать. Они могут пытаться связаться с попавшими в плен, это их право, но, к сожалению, если такой факт произошёл, то в первую очередь надо действовать по официальным каналам. На этой теме орудует очень много мошенников, которые предлагают свои «услуги» за баснословные деньги, которые они берут, но услуги не оказывают.
«Случаев расстрела не зафиксировано»
Большинство видеороликов с пленными опубликованы на сайте «Ищи своих», который был быстро заблокирован на территории России. Впрочем, все они есть и в телеграме. Виктор Андрусов, один из координаторов проекта и советник министра внутренних дел Украины, говорит, что с подавляющим большинством российских пленных обращаются хорошо – но гарантировать отсутствие эксцессов невозможно, поскольку солдат порой задерживают обычные жители украинских сел и деревень.
– Я хочу сразу объяснить, ваши войска идут со всех сторон. Поэтому трудно даже определить, с какого региона люди попадают в плен. Прямо сейчас в одном селе мы задержали двух людей, которые прятались в колодце, но мы не можем к ним даже подойти, потому что в этом месте не прекращаются бои. Процентов 80 из тех, кто попадает в плен, – это простые ребята с улицы, двадцать один, двадцать два года. Только вчера наконец-то стали встречаться более взрослые солдаты.
– В России многим родственникам пленных говорят, что видеоролики с их родными – это «фейк». Вы можете гарантировать, что публикуемые вами видео – достоверные?
– Фейки – это редкость. Мы сами их отслеживаем и удаляем.
– Как обращаются с военнопленными?
– Мы стараемся придерживаться всех международных конвенций. Большая проблема в том, что мы не контролируем ситуацию. Многие из тех, кто сейчас воюет, – это подразделения территориальной обороны. Это не профессиональная армия, это просто люди, которые взяли оружие и защищают свой дом, у нас нет возможности контролировать их действия.
– Есть видео, на которых солдат пытаются заставить сказать «слава Украине».
– Это часто происходит, но опять же, это эмоциональная реакция. Ни одного случая расстрела ещё не зафиксировано. Мы стараемся обеспечивать абсолютно нормальное отношение ко всем военнопленным. У нас есть понимание, что среди военнопленных есть и наши солдаты, поэтому мы рассчитываем их потом обменять.
– Продолжаются переговоры между российской и украинской стороной. Они могут помочь обмену военнопленных?
– Я считаю, что они ни к чему не приведут. В эти же минуты ваши войска продолжают штурмовать населенные пункты, а мы продолжаем обороняться.
4 марта уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова официально обратилась в Красный Крест с просьбой посодействовать обмену военнопленных между Россией и Украиной. Она попросила организацию проверить состояние их здоровья, а также соблюдение международных правил. По словам Москальковой, об этом её попросили родственники российских солдат.