T.me В России надо менять не власть. В России надо менять оппозицию. Вернее, так: сначала оппозицию, потом власть. Только в такой последовательности. Если смотреть стратегически, оппозиция важнее власти. При хорошем историческом раскладе сегодняшняя оппозиция – это завтрашняя власть. Вот, скажем, появился шанс на перемены, падает старая власть и время прийти новой, а ничего нового нет: все слегка подзабытое старое или варианты уже имеющегося.
Отсутствие дееспособной оппозиции – хроническая беда России. Именно в результате этого мы раз за разом возвращаемся в наезженную колею деспотии, из которой никак не можем выбраться. И конечно, мы виним во всем власть, ибо она самый очевидный виновник всех наших нынешних бед. А виновник не столь очевидный, но никак не меньший – мы сами и наша неспособность создать политическую оппозицию, которая могла бы представить обществу привлекательную альтернативу существующему режиму. Конечно, в такой прискорбной ситуации виновата не только малахольная оппозиция, но и сам народ, привечающий шутов и равнодушный к своей свободе. Если верно, что каждый народ достоин своего правительства, то верно и то, что каждый народ достоин своей оппозиции.
Иной раз власть сама берется себя переделывать, но ровно с тем же успехом: она может использовать значительные ресурсы управления, но не может стать популярной в обществе. Она не нацелена на это, ей легче переломить жизненный уклад через колено, чем искать общественную поддержку. Так закончились ничем попытки европеизировать страну, предпринятые русскими царями Борисом Годуновым и Дмитрием Ивановичем (неважно, был он самозванцем или подлинным сыном Ивана IV). Так не увенчались успехом реформы, предложенные Михаилом Сперанским при Александре I и графом Лорис-Меликовым при Александре II. Реформаторы не только не находили широкой поддержки в обществе, но и не особенно искали ее.
Кардинальная смена элит и системы государственного управления произошла только в 1917 году, но этому предшествовали двенадцать лет конституционной монархии и относительной политической свободы. За это время оппозиция успела сформироваться и потом взять власть, но качество ее было таково, что февральские победители власть не удержали, а октябрьские – ввергли в страну во мрак семидесятилетнего политического террора, лжи и насилия.
Крах коммунистической системы в конце ХХ столетия, казалось бы, дал шанс выбраться из порочной колеи, но мы этот шанс ожидаемо упустили. Оппозицию уходящей власти составили ее же бывшие адепты, успешно освоившие новую демократическую риторику и украсившие свои ряды единичными персонажами с приличной репутацией. Взгляните, например, на Межрегиональную депутатскую группу – демократическую фракцию Съездов народных депутатов СССР 1989 года, «первую советскую легальную парламентскую оппозицию», как они сами себя называли.
В ее координационный совет были избраны 25 человек: Юрий Афанасьев, Геннадий Бурбулис, Михаил Бочаров, Владимир Волков, Евдокия Гаер, Тельман Гдлян, Виктор Гончаров, Алексей Емельянов, Борис Ельцин, Юрий Карякин, Валентин Логунов, Вилен Мартиросян, Аркадий Мурашев, Александр Оболенский, Виктор Пальм, Михаил Полторанин, Гавриил Попов, Андрей Сахаров, Анатолий Собчак, Сергей Станкевич, Владимир Тихонов, Николай Травкин, Юрий Черниченко, Алексей Яблоков, Алла Ярошинская. Из всех этих 25 замечательных «строителей российской демократии» только четверо выглядели прилично: Мартиросян, Оболенский, Сахаров и Ярошинская. Все остальные – бывшие или действующие коммунисты, иные из рядов номенклатуры. Из пятерых сопредседателей МДГ только академик Сахаров не был коммунистом. Какой от них можно было ожидать люстрации, декоммунизации и последовательных демократических реформ? Им бы тогда пришлось люстрировать самих себя и сойти с политической арены. А хотелось общественного внимания, государственных должностей и лидерства в общественном мнении.
Это был прообраз будущей демократической оппозиции – суетливой по замыслу и жалкой по исполнению. Тогда же с легкой руки Сахарова родилась провальная политическая стратегия: главное – свалить действующую власть, а потом разберемся, кто и как будет строить наше будущее. Один из сопредседателей МДГ Гавриил Попов вспоминал: «Я думаю, большую роль сыграло предложение Сахарова. Когда обнаружилось, что общих идей и программ у членов оппозиции нет, он предложил самую плодотворную идею. Не искать то, что нас позитивно объединяет… Выделить только то, что нас объединяет в отрицании. Все мы против власти КПСС. Вот такую объединительную идею мы и выдвинули. Нет — шестой статье Конституции. На этой базе объединили всех — монархистов, анархистов, левых коммунистов, социал-демократов… Объединение всех в „Демократическую Россию“ — в единый блок».
Как и следовало ожидать, никакого «потом» не наступило: на освободившееся от КПСС место пришли все те же люди из номенклатурной обоймы, которым МДГ и «Демократическая Россия» мостили дорогу во власть.
Елена Георгиевна Боннэр, вдова академика Сахарова, в одном из интервью вспоминала: «Тогдашняя интеллектуально-политическая элита сначала породила плохо оформленную Московскую трибуну — организацию клубного типа, а позже, летом 1989 года, Межрегиональную депутатскую группу (МДГ), представлявшую т. н. реформаторскую часть съезда, но в действительности не готовую к решительным действиям… А ведь в составе МДГ были те, кого считали прогрессивными депутатами. Но и они сразу приняли решение прислониться к власти. А дальше все шло по накатанной».
Как ключ в партитуре определяет звучание композиции, так и тактика циничного объединения с кем угодно ради получения власти определила будущее политической оппозиции. Максимальное внимание к недостаткам власти и минимальное – к своим собственным. Результат, конечно, предрешен: даже если деспотическую власть удастся потеснить, заменить ее будет некем. Политическая структура, сцементированная только негативным отношением к действующему режиму, не способна к конструктивной деятельности. Ей всегда начинает не хватать популярности и общественной поддержки, потому что как разрушать всем понятно, а как строить – не очень. Репутация такой оппозиции выглядит плачевно: со стороны в ней хорошо заметна только жажда власти. Все принесенные на этом пути жертвы оказываются напрасными. Победа становится пирровой и все возвращается на круги своя.
Новый шанс на перемены появился на рубеже 2011–2012 годов, когда российское общество всколыхнулось, задетое циничной рокировкой Путина и Медведева.
И вот опять: Координационный совет российской оппозиции, в который наряду с демократическими политиками вошли бог знает кто: националисты, мечтающие построить этническое государство; социалисты, мечтающие о плановой экономике и диктате государства; сталинисты, прославляющие Сталина и ГУЛАГ; действующие депутаты Госдумы, получившие свои мандаты на сфальсифицированных «выборах»; популярные шоумены и модные писатели, ищущие славы и развлечений на политическом поприще.
Результат закономерен: не просуществовав и года, КС благополучно развалился. Никто не увидел в нем конструктивного начала, уличные протесты быстро выдохлись, тирания не пострадала. Потеснить власть этой разношерстной компании не удалось, завоевать популярность в обществе тоже, а охотников рисковать своей свободой и жизнью ради туманного будущего России оказалось мало. Из 45 членов КС не сдались единицы: двое впоследствии погибли – Борис Немцов и Алексей Навальный, а трое оказались за решеткой – Владимир Кара-Мурза, Илья Яшин и сталинист Сергей Удальцов. Все остальные, насладившись минутой славы на трибунах протестных митингов, либо благоразумно умолкли, либо спешно перебрались за границу, уговаривая себя и окружающих в высоком предназначении политической эмиграции.
Сегодня эти люди не задумываются об ошибках прошлого, самоуверенно полагая, что все они делали правильно, а ничего у них не получилось только вследствие каких-то неблагоприятных обстоятельств и по независящим от них причинам. Что-то вроде форс-мажора в увлекательном политическом состязании. Больше того, они и теперь готовы все повторить, как только появится такая возможность. Будто это безобидная карточная игра, в которой можно проиграв, сдать карты по новой и начать все сначала. А не получится – опять уехать за границу и важно рассуждать о несовершенстве мира.
Когда России представится следующий шанс на перемены и представится ли вообще – неизвестно. Похоже, однако, что, если это все же случится, история опять застанет российских мечтателей о демократии врасплох. Работа над ошибками – не наша стихия. Мы лучше закидаем врага шапками и будем считать свою героическую задачу успешно выполненной.
Общество ничего не видит, потому что его держат в состоянии глубокого гипноза. Никогда ещё народ не был таким тёмным, как сейчас. Человеку не дают шанса остановиться и осмыслить происходящее. Нескончаемые сериалы, один тупее другого, пошлая эстрада, похотливые или агрессивные фильмы, аккуратно воздействуя на подсознание, культивируют дух эгоизма и насилия. Нормальный человек за короткий промежуток времени превращается в беспринципное животное, ведущее абсолютно бессмысленную жизнь.
Сергей Капица