T.me Начавшаяся 7 октября война на Ближнем Востоке отложит на неопределенный срок появление по-настоящему независимой Палестины и приведет к радикализации палестинского общества. Очень похоже, что спровоцировавший войну ХАМАС именно этого и добивался: террористы пошли ва-банк, стремясь стать главным выразителем надежд всего палестинского народа, пока Махмуд Аббас на глазах лишается последних крох легитимности.
«Я не въеду в Газу на броне израильского танка», — ответил глава Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас на предложение представителей американского правительства вернуть сектор Газа под контроль Палестинской администрации. Именно такой вариант — приход куда менее радикальных чиновников из команды Аббаса на место разгромленного ХАМАС — рассматривается Израилем и его союзниками как один из основных сценариев послевоенного устройства региона.
Формально Махмуд Аббас, в 2005 году вставший во главе все еще находящегося в процессе создания Палестинского государства, является президентом всех палестинцев — как живущих на Западном берегу реки Иордан, так и оказавшихся в 2007 году под властью ХАМАС жителей сектора Газа. Но в Газе с момента военного переворота на эту формальность не обращали никакого внимания, да и на Западном берегу власть палестинской администрации далеко не всеобъемлюща. Границы региона как с Израилем, так и с Иорданией контролируются израильскими силами безопасности, внутри Западного берега дислоцированы израильские войска, через Израиль идет весь экспорт и импорт, израильские спецслужбы проводят обыски и аресты в домах палестинцев без уведомления местных властей.
Более того, палестинская администрация не имеет даже номинального контроля над частью собственной территории: на ней находятся еврейские поселения, которые живут по законам Израиля и подчиняются израильским властям. У палестинцев нет своей армии, лишь небольшие, вооруженные только стрелковым оружием силы безопасности, нет своего аэропорта, даже бюджет администрации формирует во многом Израиль — как прямыми дотациями, так и таможенным регулированием. В самой Палестине такое положение дел вполне официально зовется оккупацией.
Аббас даже в свои 88 лет прекрасно понимает, что сектор Газа передадут ему на условиях еще более жестких, чем те, с которыми он имеет дело на Западном берегу. Израиль возьмет на себя контроль над экономикой и безопасностью региона, но за все проблемы будет отвечать Палестинская администрация, все шишки будут падать на его, Аббаса, голову. И шишки эти будут куда увесистее, чем на Западном берегу, ведь в Газе за годы власти ХАМАС нравы стали заметно более крутыми. Потому палестинский президент и ставит заведомо невыполнимое условие: он готов взять на себя управление Газой, но требует взамен прекращения оккупации — вывода всех израильских войск, ликвидации поселений, передачи контроля над внешней границей палестинцам и всех административных и финансовых рычагов от израильских чиновникам палестинским.
Даже в прорывных соглашениях «Осло» 1993 года (они же «норвежские соглашения»), за которые предшественник Махмуда Аббаса в роли палестинского лидера Ясир Арафат и израильский премьер Ицхак Рабин получили Нобелевскую премию мира, не было ничего о создании независимой Палестины. Израильтяне тогда, в 1993 году, согласились на признание Палестинской администрации, появление местного палестинского самоуправления, в ведение которого передавались культура, налогообложение, туризм и здравоохранение, а также формирование упомянутых уже сил безопасности. В ответ же получили обещание от Арафата отказаться от террора, признать право государства Израиль на существование и сосредоточиться исключительно на мирных путях решения конфликта.
Эти соглашения были приняты в штыки как значительной частью израильского общества, которая восприняла их как уступки врагу, так и палестинского, где многие посчитали данные Израилю обещания предательством национальных интересов. В результате Рабин был убит еврейским экстремистом, не простившим ему «Осло», а Арафат заполучил опасных конкурентов из числа тех палестинцев, которые были не готовы отказаться от вооруженной борьбы. Самым заметным из этих конкурентов был ХАМАС.
Кто взрастил ХАМАС
Сторонники политической партии ФАТХ в Палестине любят говорить, что израильтяне сами создали ХАМАС, что эта организация — детище израильских властей, которое вышло из-под контроля своих создателей и повернулось против них. Это, конечно, преувеличение, но все же появилось оно не из ниоткуда. В 1970-е и 1980-е годы израильские власти поддерживали создание на палестинских территориях самых разных религиозных (в первую очередь, конечно, исламских) институций: школ, фондов, вузов. Предполагалось, что увлеченные религией палестинские арабы не вольются в ряды тогда еще подчеркнуто светских борцов за независимость, а будут заняты только изучением священных текстов. Это были времена до аль-Каиды, времена, когда Иран был сначала светской монархией, а потом Исламской республикой, но занятой бесконечной войной с соседним Ираком, а не раздуванием огня исламской революции. В общем, это были годы до появления настоящего религиозного экстремизма, и идея отвлечь палестинцев верой от революционной деятельности тогда не казалась такой странной, как сейчас.
Среди тех религиозных институций, которые были созданы с разрешения Израиля, был и открывшийся в Газе в 1979 году Исламский центр во главе с парализованным с детства богословом шейхом Ахмедом Ясином. Шейх не скрывал враждебного отношения к Израилю и даже заявлял, что еврейское государство будет уничтожено армиями мусульман, но оговаривался тогда, что все это — дело довольно далекого будущего, а сейчас верующим следует не предаваться мечтам об изгнании евреев, а заниматься изучением Корана, помощью бедным и другими богоугодными делами. А еще Ясину не нравилось то, что борцы за независимость Палестины пренебрегали религией и явно не видели государство своей мечты как теократию, основанную на законах шариата. Поэтому шейх призывал верующих не присоединяться к их борьбе.
Израиль, хотя и дал Ясину разрешение на строительство его образовательного центра, шейху не особо доверял: в середине 1980-х тот даже оказался в тюрьме по обвинению в незаконном хранении оружия. Но на словах Ясин даже тогда оставался верен идеям о несвоевременности вооруженной борьбы против Израиля.
Резкая перемена произошла с ним только в 1987 году. В декабре того года в фургон, в котором ехали палестинские рабочие из Газы, въехал израильский военный грузовик. Четверо палестинцев погибли на месте, десять человек получили ранения. Среди палестинцев быстро распространился слух о намеренном убийстве рабочих израильтянами. Начались акции протеста и нападения на израильские патрули, которые вскоре вылились в масштабное восстание, известное сейчас как Первая Интифада. Для тогдашнего палестинского лидера Ясира Арафата и его окружения стихийный массовый протест стал неожиданностью, первое время они даже не комментировали происходящее.
Растерянностью Арафата неожиданно для многих воспользовался шейх Ясин. Богослов в белом балахоне и в инвалидном кресле, прославившийся как религиозный лидер и благотворитель, тогда вдруг заявил о том, что время джихада наконец пришло. С его благословения и под его руководством именно тогда был создан ХАМАС, а условно пацифистская позиция была забыта навсегда. Подключение ХАМАС к Интифаде сделало возможным продолжение восстания на многие годы — как раз до подписания соглашений «Осло» в 1993 году.
Раскол внутри Палестины
«Осло» остановило Интифаду, но тут же обнаружило раскол внутри палестинского сопротивления. ХАМАС и союзные ему организации и движения отказались складывать оружие и признавать право Израиля на существование. Они требовали не договариваться с Израилем, а уничтожить его. Не откладывать создание независимой Палестины на неопределенный срок, а немедленно взяться за завоевание и независимости, и территории с оружием в руках.
Не исключено, что в начале двухтысячных ХАМАС пошел в политику именно для того, чтобы отменить мирное соглашение с Израилем, выгнать ФАТХ и другие умеренные группировки из-за стола переговоров и вернуть их в окопы. А когда это не вышло и Аббас не поддался на уговоры разорвать все отношения с Израилем, в 2007 году ХАМАС просто вышел из игры, забрав себе в результате кровавого переворота сектор Газа.
С тех пор два региона, разделенных несколькими десятками километров израильской территории, развивались абсолютно по-разному. На Западном берегу реки Иордан есть израильские поселения и военные базы, но нет практически тотальной блокады, которая буквально душит перенаселенный и почти полностью застроенный сектор Газа. На Западном берегу есть аж две пивоварни и даже проходит свой «Октоберфест», в Газе ХАМАС понемногу внедрял шариат, начав с запрета алкоголя и развлекательных заведений.
На Западный берег ездят туристы и паломники, там ходят автобусы и работают офисы иностранных компаний. В Газу не ездил никто, кроме журналистов и работников международных организаций вроде ООН или Красного Полумесяца. В Газе нет общественного транспорта, а бизнес представлен в основном рыночной торговлей и кустарными мастерскими. В Газе в разы выше безработица и в разы же ниже зарплата. В общем, если сравнивать два региона, то жизнь на Западном берегу определенно выглядит куда более благополучной. Но палестинцы не хотят сравнивать.
«Газа — это маленькая тюрьма, а мы живем в тюрьме чуть побольше», — говорил автору этих строк несколько лет назад тогдашний мэр Вифлеема Антон Салман. Он мог часами перечислять, как страдают от израильского военного присутствия и тотального контроля и его город, и весь регион в целом. Но его взрослый сын Фуад мог объяснить все буквально на пальцах:
«У нас нет McDonald’s, а в Израиле есть. Если мои дети хотят бигмак, мы не можем просто поехать туда и купить его. Мы должны подать заявку израильским властям, чтобы они разрешили нам выезд. Прождать неизвестный период времени и — если разрешение получено — ехать через блокпосты с обысками и тотальными проверками. Понимаете, даже поездка за бургером — это настоящее событие, затратное и требующее тщательного планирования с негарантированным результатом».
Почему палестинцы недовольны Аббасом
И в недоступности бигмаков, и в постоянном присутствии иностранных военных, и в тотальной зависимости экономики от Израиля многие палестинцы винят президента Махмуда Аббаса. Все-таки именно он возглавляет государство, которое вот уже несколько десятилетий находится в состоянии формирования, но никак не сформируется окончательно. В вину Аббасу ставят провальную политику в отношениях с Израилем, который не только не собирается уходить с Западного берега, но и постоянно наращивает там свое присутствие. Аббас никак не помешал появлению новых еврейских поселений и не смог ничего противопоставить увеличению израильского военного присутствия в Хевроне и других городах.
У Аббаса и у палестинских властей в целом серьезный кризис легитимности. Последние палестинские президентские выборы прошли аж в 2005 году. То есть палестинскую администрацию возглавляет человек, за которого в последний раз голосовали почти двадцать лет назад. Из нынешних палестинских жителей Восточного Иерусалима в тех выборах принимало участие всего около 7%, многие из совершеннолетних ныне палестинцев в то время еще даже не родились.
Сказать, что Махмуд Аббас непопулярен, — это не сказать ничего. Опросы показали, что в сентябре этого года около 80% палестинцев высказывались за скорейшую отставку политика. Те же опросы показывали, что 58% палестинцев предпочтут вооруженную борьбу за независимость дипломатии. За продолжение переговоров с Израилем высказалось лишь 20%. 67% опрошенных отвергают саму идею сосуществования независимых Израиля и Палестины, то есть считают, что суверенная Палестина должна включать в себя не только Западный берег реки Иордан и сектор Газа, но и всю территорию еврейского государства целиком.
Этот опрос проводился до начала войны, развязанной ХАМАС 7 октября. Сейчас же Махмуд Аббас прямо на глазах лишается последних крох легитимности как человек, до сих пор не занявший четкой позиции по поводу происходящего. Противники ХАМАС недовольны тем, что он так и не назвал организацию ответственной за новый виток насилия и убийства безоружных людей, сторонники ХАМАС не услышали от него ни слова в свою поддержку.
Официальное палестинское информационное агентство сперва опубликовало беззубое заявление Аббаса, в котором тот говорил, что «политика и действия ХАМАС не представляют весь палестинский народ», а потом это сообщение удалило. В общем, Махмуду Аббасу впору бы думать о поздней политической пенсии, а не о формальном подчинении себе еще и сектора Газа, о чем с ним уже попытались начать переговоры американцы.
Формирование палестинского государства откладывается
Израиль десятилетиями сопротивлялся появлению по-настоящему независимой Палестины, исходя из соображений собственной безопасности. Миллионы враждебно настроенных против евреев арабских жителей региона, многие из которых помнят рассказы родителей или дедов о том, как они покинули родные дома, куда потом заселились израильтяне, — это само по себе серьезный вызов безопасности. Те же миллионы, с тем же ресентиментом, но уже обладающие собственным государством и сами определяющие свою политику, в том числе и силовую, — это вызов на порядок серьезнее. Поэтому-то Израиль никогда или почти никогда всерьез не обсуждал будущую независимость Палестины, хотя откровенно выступать против нее решались считанные единицы из реально влияющих на политику чиновников.
Одним из наиболее последовательных противников палестинской государственности был действующий израильский премьер Биньямин Нетаньяху. В публичных речах он неоднократно говорил о невозможности появления независимой Палестины, так как она будет представлять угрозу для существования Израиля, и лишь однажды — в момент одного из редких потеплений отношений с палестинцами — признал, что в неопределенном будущем палестинское государство все же может появиться. Но только полностью демилитаризованное и только в границах, которые Израиль посчитает для себя максимально безопасными. Можно смело предположить, что после 7 октября Нетаньяху вернулся к прежним своим взглядам на палестинскую государственность. И надо думать, не он один.
Год назад, задолго до устроенной ХАМАС резни и последовавшей за ней новой войной в Газе, против появления независимой Палестины выступали 58% евреев-израильтян. Очевидно, что сейчас их число только увеличилось. А это значит, что формирование палестинского государства в лучшем случае будет заморожено на том уровне, на котором оно существует сейчас, в худшем же палестинцы могут столкнуться с увеличением военного присутствия Израиля и урезанием и без того не самых широких полномочий палестинских чиновников.
Последствия этой заморозки могут быть очень опасными для региона. Потому что уже очевидно, что век Аббаса заканчивается, а другие политики, хотя бы формально нацеленные на диалог с Израилем, будут стремительно терять поддержку палестинцев. Ведь если политика не работает, то и политики не нужны. А значит, деньги и люди от них пойдут к радикалам. Прежде всего, к ХАМАС — на него как на самого активного и бескомпромиссного актора будут возложены все надежды тех, кто стремится к созданию независимой Палестины любой ценой.
Потеряв Газу, потеряв производства и склады ракет, потеряв тысячи своих боевиков, ХАМАС, если от него хоть что-то останется после массовых бомбардировок сектора Газа, приобретет то, чего у него не было раньше, — статус главного игрока на палестинском поле. Для ХАМАС происходящее сейчас в Газе — это максимальное поднятие ставок, ситуация «пан или пропал», он будет или разгромлен до состояния, от которого не оправится еще очень много лет, или, отдав все, что было ценно для местечковой террористической организации, перейдет на новый уровень: станет главным выразителем надежд палестинского народа.
Похоже, в руководстве ХАМАС считают, что им по силам пережить новую большую войну с Израилем и сорвать банк. В Израиле, судя по заявлениям политиков и генералов, в свою очередь считают возможным расправиться с ХАМАС раз и навсегда. Тем временем простые люди продолжают гибнуть под ударами ракет и бомб.