T.me Приговор немецкого суда по делу об убийстве Зелимхана Хангошвили не оставляет никаких сомнений — это было чисто российское убийство. То есть убийство, заказанное и организованное государством. Убийство, осуществленное сотрудником специальных служб. То есть такое же убийство, как уничтожение Александра Литвиненко в Лондоне или неудавшееся отравление Сергея Скрипаля в Солсбери.
Поразительно, что именно сейчас, когда в Германии сменилась власть и в министерских кабинетах появились люди, и так менее расположенные к Кремлю, чем их предшественники, Россия проходит с Германией тот же путь, который еще недавно проходила с Великобританией. Могут возразить, что Лондон изначально был настроен в отношении диалога с Москвой более скептично, чем Берлин. Но это потому, что мы уже позабыли все британские попытки взаимопонимания, все стремления быть чуть ли не самыми искренними друзьями обитателей кремлевских кабинетов. Забыли, как Маргарет Тэтчер симпатизировала Горбачеву или как Тони Блэр пытался найти общий язык с Путиным, — потому что все тогдашнее взаимопонимание кажется теперь политической фантастикой. Мы даже не помним, как британское правительство — уже при Терезе Мэй, предшественнице Бориса Джонсона, — старалось избежать политических последствий приговора по делу Литвиненко. Но отравление Скрипалей не оставило выбора — даже не из каких-то соображений политической целесообразности, а просто потому, что начало меняться общественное мнение. Обычный британец уже не мог понять, как это в его стране средь бела дня сотрудники чужих спецслужб бегают по мирному городу с ядом как с дезодорантом.
А потом, кстати, такой же резкий поворот произошел в Чехии, часть элит которой традиционно, еще с оккупационных времен, симпатизирует Москве, а президент вообще один из главных путинофилов в Европе. Но история с подрывом складов не оставила выбора даже тем, кто готов был договариваться с Кремлем. Потому что уже обычный чех не мог понять, почему в его стране агенты чужих спецслужб устраивают взрывы.
И вот сейчас, после этого приговора, пришло время удивляться обычному немцу. И это смещение общественного мнения естественным образом отразится на настроениях в политических кругах — так что через недолгое время на сторонников «конструктивного диалога» с государством-убийцей будут смотреть как на опасных сумасшедших. И да, дело не только в ценностях. Дело в угрозе потери депутатских мандатов и министерских кресел. Немецких депутатов — как и британских, как и чешских — к сожалению, выбирают, а не назначают в кабинете Сергея Кириенко. Я понимаю, что с точки зрения любого добропорядочного россиянина, восхищающегося успехами современных судоплатовых, это совершенно идиотская и нестабильная система власти. Ну уж какая есть — чтобы ее заменить, нужно опять попытаться оккупировать Европу, а кишка, как говорится, тонка.
Так что мы и оглянуться не успеем, как Германия станет таким же жестким критиком кремлевского безумия, как и Великобритания. И тогда для баланса нужно будет обязательно еще кого-нибудь убить или отравить во Франции, чтобы уже наверняка.
Самое удивительное — что практически во всех этих убийствах, которые лишают российское руководство даже остатков уважения в цивилизованном мире, нет вообще никакой целесообразности. Никакой, кроме мести. Но месть — это и есть целесообразность Владимира Путина. Месть людям, которые думают иначе. Месть странам, которые хотят развиваться не так, как этого требует Кремль. Месть миру, который не желает признавать жителя кремлевского бункера величайшим лидером современности, а деградирующую бензоколонку — центром мировой цивилизации. И из этой мести он готов убивать несогласных, угрожать войнами и держать весь окружающий мир в том самом безумном «высоком напряжении», которое так ему нравится.