T.me Одним из поганых наследий уходящего года стала напряженка на восточных границах ЕС, которая отнюдь не рассосалась. Ведь более 2 тысяч непрошенных «гостей» в Востока по-прежнему ютятся в приграничном с Польшей ангаре центра логистики «Брузги», а не менее 7 тыс. их оккупируют Минск, умудряясь как-то существовать без нормальных крыш над головами. И большинство из них явно не настроены возвращаться восвояси. Просто потому, что там у них обрезаны все концы. Все распродано, а деньги потрачены.
При этом тот, кто устроил весь этот бедлам, явно не намерен менять свою тактику куража над Европой. И судя по СМИ, давление на границы, хоть и не в прежних масштабах, продолжается. И какую очередную гадость исторгнет мракобес на основе имеющегося «материала» — одному дьяволу известно!
Ведь по большому счету вопрос стоит, кто перед кем прогнется. И, похоже, Европа дрогнула. Ну, или, выражаясь иначе, проявила свою гуманную жилку.
Об этом свидетельствует появившееся в самый канун Нового года сообщение литовских СМИ о том, что посланцы Frontex – структуры ЕС, координирующей работу национальных погранслужб, и появившиеся на границах Литвы в ответ на просьбу о помощи летом с.г, намерены в корне изменить политику разворота мигрантов. Якобы уже подготовлен проект документа, согласно которому будет предписано вместо этого везти их на КПП, где они смогут легально перейти границу и просить убежища.
То есть речь идет по сути о возврате к политике открытых дверей, провозглашенную в 2015 году Германией. И от которой позже, вкусив ее плоды, в панике отказались.
Проблема состоит в том, что именно такая практика обращения с мигрантами и существовала на литовской границе, где наплыв мигрантов начался задолго до того, как лукашисты перенаправили основной поток на Польшу. Не даром уже к концу лета в различных приемниках их скопилось более 4 тыс. Их ходатайства на предмет легализации рассматриваются непрерывно. Весь вопрос, куда их потом девать, если дан отказ. А отрицательных вердиктов – большинство. При этом только около 400 человек удалось отправить назад на родину даже при том, что все расходы на депортацию — а это минимум по тысяче евро на душу — плюс пособие добровольцам в 300 евро на карманные расходы.
Более того, сами лукашисты всячески препятствуют тому, чтобы мигранты попадали на КПП. Ведь тогда в случае отказа через те же «двери» отказника можно выдворить из страны в Беларусь. Проблема лишь в том, как научиться быстро распознавать и сортировать их быстро — что говорится, с первого взгляда?
Переход к жесткой блокаде границы Литва осуществила синхронно с Польшей, а та – с Европой. Апогеем стал ноябрь. Литовские пограничники подсчитали, что если бы границу не закрыли на замок, то с лета на нее бы просочилось еще, как минимум, 8 тыс. человек.
И вот – смена ветров. Приход зимних холодов с репортажами об очередных трупах или обмороженных, найденных в приграничных лесах, резко усилил трагические нотки и призывы к «человечности», на которые, наверняка, со злорадным презрением и делал ставку Усатый. Вот и в Литве политическая элита раскололась на два лагеря. Для примера Delfi цитирует члена парламентской комиссии по правам человека Витаутаса Бакаса, считающего, что нынешняя «бесчеловечная политика наносит удар по репутации страны» и требующего соблюдать международные гуманные обязательства. И мнение главы парламентского комитета по нацбезопасности и обороне Лауринаса Кащюнаса, согасно которому отказ от разворота означал бы победу Лукашенко, а политика открытых дверей станет только стимулировать авантюризм мигрантов и множить беды обеим сторонам.
Кстати, сотрудники Frontex стали появляться в Литве с конца июля – после встречи в Словении главы литовского МИД Агне Билотайте с ее исполнительным директором Фабрисом Лежари, который подтвердил согласие на отправку в Литву 60 сотрудников, 30 «джипов», двух вертолетов и термовизоров. Своими советами и участием они должны были укрепить границу. И именно при них она обросла заборами из металлических решеток и колючей проволоки, были мобилизованы в помощь пограничникам солдаты и полицейские, что позволило в итоге не впустить порядка 8 тыс. мигрантов.
Получается, что пока в стране был режим эстремальной ситуации, а затем и чрезвычайного положения, Frontex вполне разделяла, и поощряла жесткую тактику разворота. И только после того, как ситуация на кордоне более-менее устаканилась и часть ее работников уехали, а с 1 декабря был новый режим в виде операции «гибкой, оперативной деятельности», роза политических ветров стала менять направление. Не рано ли?
Ведь практика крайностей, казалось бы, вполне должна была научить Европу, как следует себя вести. А опыт человеческий в целом давно убеждает, что оптимум всегда где-то посредине. Поэтому не стоит ли прислушаться к тем голосам, которые предлагают искать компромисс, сочетающий жесткость, отбивающую легкие соблазны, с легальными каналами через КПП и режимом смазки, элементарных исключений, без которых вообще не обходится ни одна стихийная массовка.