T.me Бессмысленно-беспощадный скандал между ФБК и Невзлиным затенил для российской оппозиции все и всяческие дела. Мало кто успел отреагировать на заявленную Генпрокуратурой контрреабилитационную кампанию, государственное оправдание советских репрессий. При всей очевидности: официальная реабилитация репрессий задумана для продолжения в будущем.
Значит, стоит заглянуть в прошлое. Хотя бы в рубежный год конца сталинского режима. Вспомнить факты. Освоить суть. Приготовиться к сопротивлению.
Пять с половиной миллионов. Колоссальная численность даже для 189-миллионной страны. Столько людей в СССР на 1 января 1953 года подвергались разным видам лишения свободы (если условно считать «свободными» советских подданных вне проволочного ограждения). Почти 2,5 млн находились в лагерях и колониях ГУЛАГа. Свыше 2,7 млн — на спецпоселениях. Около 200 тысяч — в тюрьмах и ссылках. Это не десять и не двадцать миллионов, как принято было думать. Но это цифры, небывалые в российской истории и почти беспрецедентные в истории мировой. За исключением нацистского рейха военных лет и маоистской КНР «культурной революции».
По политическим обвинениям отбывали наказание 465 тысяч человек — 27% лагерного контингента. Чаще всего за «измену» (иногда реальный коллаборационизм, обычно попадание в плен) или за «агитацию» (неосторожные слова о властях). То есть одна 58-я давала больше заключённых, чем сидят в современной России по всем статьям, вместе взятым (на 1 января 2023-го в заведениях ФСИН находились 433 тысячи).
За предшествовавший год, отмеченный рождением Владимира Путина, 1612 человек получили смертные приговоры. В среднем каждые шесть часов. Среди расстрелянных к концу 1952-го были члены ленинградского «Марксистского союза рабочих-коммунистов» и московского социально-философского кружка молодой интеллигенции.
И это не 1930 год — 208 тысяч репрессированных, свыше 20 тысяч расстрельных дел. И не Большой террор 1937–1938-го — 1,3 млн репрессированных, более 680 тысяч расстрелов. В свете этих цифр и фактов особенно умиляют вопросы типа «есть ли Путину куда дальше закручивать гайки?».
Встречались в ГУЛАГе и настоящие преступники. Убийцы, разбойники, грабители, воры, расхитители, взяточники в совокупности составляли от десятой до пятой части лагерного населения.
Подавляющее же большинство попадали по указам о защите собственности. Государство свирепо оберегало собственное владение, а заодно имущество зажиточного слоя. Не вздумай стащить кусок хлеба. Своеобразный аналог «кровавых законов против бродяг и нищих» еврокапиталистической зари.
Спецпоселенцы были в основном из депортированных народов. Больше всего немцев — свыше полутора миллионов. Сотнями тысяч исчислялись кавказцы, украинцы «за бандеровцев», балтийцы «за лесных братьев». Оставались на спецпоселениях и «бывшие кулаки», но уже сравнительно немногочисленные. Отдельные категории составляли жертвы специфических преследований, например свидетели Иеговы.
Места заключения находились в ведении Министерства внутренних дел, репрессивные акции — Министерства госбезопасности. В начале 1953-го МВД возглавлял карьерный силовик Сергей Круглов, МГБ — карьерный партаппаратчик Семён Игнатьев. Оба считались креатурами вице-премьера Лаврентия Берии, партийно-правительственного куратора карательных органов. Функции теперешней Росгвардии исполняли войска внутренней охраны МГБ под командованием генерал-лейтенанта Петра Бурмака. Конвойную службу несли особые подразделения МВД во главе с генерал-лейтенантом Виктором Бочковым. «Следить за поддержанием порядка и чистоты в вагонах. Организовать питание выселяемых через железнодорожные буфеты. На медицинское обслуживание расходовать не выше 50 копеек в сутки. Против беременных женщин оружие не применять», — значилось в инструкции начальникам эшелонов за подписью Бочкова.
Смерть Сталина прекратила сталинский террор. Но инерция МГБ остановилась не сразу. В течение 1953-го по политическим обвинениям были арестованы более 10 тысяч человек, из них осуждены 8 тысяч. Почти три сотни приговорены к смертной казни, но избежали исполнения.
Свыше четырёх тысяч были взяты за антисоветскую агитацию — сплошь и рядом в первые мартовские дни, когда не скорбели по поводу «перестало биться сердце Иосифа Виссарионовича».
Более двух тысяч обнаружились как «пособники немецких оккупантов». Характерно, однако, что военные преступления — нечто хотя бы формально доказанное — предъявили только шестерым. Ещё без малого две тысячи обвинялись в повстанчестве и бандитизме. Распространённая в то время форма протестного движения. За полтысячи набралось «шпионов». Близко к батальону. Обычно американские и западногерманские, но был и один пакистанский.
30% арестованных госбезопасностью были рабочими. Чаще городскими, чем сельскими. 18% — колхозники. Примерно те же 18% — уголовники, бомжи и прочие деклассированные. Все виды интеллигенции, от артистов и художников до техников и служащих, дали около 13%. Бывших помещиков и капиталистов вкупе с действующими священниками едва набралось 3%. Домохозяек и пенсионеров — по 1%. Представителей руководящего состава — чуть более 0,5%. По национальностям преобладали русские, украинцы и литовцы. Меньше всех арестовали негров — только одного, причём без указания национальности и гражданства.
Классовый расклад репрессированных проясняет суть карательной политики. Никак иначе социальная иерархия сталинизма держаться не могла. Искать же в политике подобных режимов какие-то иные побуждения — напрасная трата времени. Власть ради власти, и только. Хоть тогда, хоть теперь.
Советское общество имело сословный характер. В идеологии и культурной политике нарастал консервативный тренд. Выветривались последние «побрякушки революции». Героизировался начальник.
Поощрялась мещанская зажиточность. Насаждались «традиционные ценности» — от запрета абортов до прославления опричнины. Рядом с Лениным замелькали основатель московской автократии Иван Грозный и конвоир Пугачёва генералиссимус Суворов.
Реальная верхушка не значилась ни в каких уставах. Вроде венгерской «Золотой подковы» при Хорти или российского «кооператива Озеро» при Путине. Сталин называл свою ближнюю клику «Бюро Президиума ЦК». Состояли в «Бюро» девятеро: Иосиф Сталин, Лаврентий Берия, Георгий Маленков, Николай Булганин, Никита Хрущёв, Лазарь Каганович, Климент Ворошилов, Михаил Первухин, Максим Сабуров. А уж выше некуда стояла «руководящая пятёрка» — Сталин, Берия, Маленков, Булганин, Хрущёв.
Сталин официально являлся секретарём ЦК КПСС и председателем Совета министров СССР, хотя в формальных должностях не нуждался. Берия, Маленков и Булганин были сталинскими заместителями по Совмину. В ведении первого состояли силовые структуры и спецпроекты «атомного типа», второй курировал государственную администрацию, третий — финансово-экономическую тематику. Премьер с вице-премьерами, логично. Но белой вороной смотрелся Хрущёв — секретарь Московского обкома по факту заведовал всесоюзным партаппаратом.
Состав верховной пятёрки отражал реальный раскол элит. Властные расклады менялись. На первый план выдвигалась бюрократия государственная. Традиционное чиновничество, генералитет и технократия оттесняли номенклатуру партийную. Только что этот конфликт был кроваво прорезан Ленинградским делом. Сталин склонялся сдвинуть всевластный «орден меченосцев» в подсобное приспособление вроде «Единой России». Торжествовали государственники Берия и Маленков, мало озабоченные интересами партийца Хрущёва. Но мощь партаппарата явно недооценивалась. Никита Сергеевич не торопился прежде времени её проявлять.
Пятёрка много требовала от пятой пятилетки. Хозяева ставили перед трудящимися массами напряжённые производственные задания. Уровень жизни подавляющего большинства поддерживался на минимальном обеспечении. Распиаренные снижения цен мало что в этом меняли. Велосипеды и патефоны по любой стоимости были немногим доступны. Товары массового спроса вымывались из государственной «пайковой» системы в госкоммерческую и рыночную торговлю. Между тем денежная реформа 1947-го сохраняла конфискационный эффект. Нормы выработки продолжали повышаться.
Александр Солженицын не очень известен как поэт. Но есть у него строки: «С утра их — давай количество! — сгоняет колхозный чин. Из окон в век электричества мерцает огонь лучин… А в громе заводов на месте их, за убылью взрослых рук, мальчишек из школ ремесленных, глотающих слёзы разлук».
Когда мэтры сегодняшней оппозиции изрекают, будто для протеста нужны свои депутаты, свои СМИ и т.п., а то ведь «при Сталине тоже не бунтовали» — это ошибка. Буквально до наоборот. Бунтовали именно при Сталине. Два с половиной миллиона повстанцев 1930-го не ждали ни депутатов, ни СМИ. Не ждали и в последние сталинские годы.
Общеизвестна партизанская война в западных республиках. УПА в Украине, БОА в Беларуси, ЛЛКС в Литве, ЛНПА в Латвии, РВЛ в Эстонии, «Чёрная армия» в Молдове сражались с войсками МГБ генерала Бурмака. К 1953-му были убиты или схвачены украинец Роман Шухевич, литовец Йонас Жемайтис, эстонец Яан Роотс, молдаванин Теодор Кошкодан. Но борьба продолжалась в формате вооружённого подполья. Степан Бандера призывал координировать повстанческие движения по линии Антибольшевистского блока народов. «Повстанчество и политбандитизм» поставляли боевые кадры лагерного подполья.
На территории РСФСР подобное встречалось гораздо реже. Хотя известен, например, послевоенный отряд Николая Козина на Брянщине и Орловщине. Ликвидировать его удалось сложной спецоперацией МГБ с разжиганием вражды между повстанцами — бывшими советскими фронтовиками и бывшими коллаборационистами. Но наряду с «политбандитизмом» развивался бандитизм социальный — массовое контргосударственное сопротивление.
Сталинские послевоенные годы знаменовались подлинным криминальным валом, сравнимым с «лихими девяностыми». Ежегодно милиция арестовывала сотнями тысяч. Пик пришёлся на 1947-й — свыше полумиллиона. Но и в 1952-м по линии «соцбандитизма» зафиксированы без малого пять тысяч эпизодов.
Бандиты Ивана Митина за пару недель до смерти Сталина ухитрились отстреляться от милиции в нескольких километрах от сталинской дачи. Фактические захваты городов криминалом начались гораздо раньше холодного лета пятьдесят третьего. Государственная монополия на ресурсы сосредоточила сильный удар на государственных же торгсетях, магазинах и складах. Русское сопротивление носило специфический характер, свойственный именно России. Скажем так, больше социальный, нежели политический.
Оба вида бандитизма ломали систему ГУЛАГа. В отчётах МВД зазвучали полупанические нотки. Новый контингент состоял из людей, привычных к оружию и войне. Участились локальные бунты и вооружённые побеги. Даже «сучья война» влекла грозные для режима последствия — выворачивала зоны из-под администрации. Какие бы зеки ни взяли верх, пусть даже «красные». Не говоря о чёрных, перехватывавших инициативу.
И вот понеслось по лагерям: «Усатый копыта откинул!»
9 марта в Москве почти сто тридцать трупов после похоронной давки. 27 марта объявляется «бериевская амнистия» — крупнейшая в истории СССР и России. Вышли более 1,2 млн человек. Политических среди них ещё немного. Но и масса бытовиков с залётными накрутила свежих ветров. Шалманы, катки, кинотеатры… «сахарницы» тех времён.
3 апреля прекращается Дело врачей — детонатор антисемитской кампании. 4 апреля — распоряжение Берии с категорическим запретом пыток на допросах: «Ликвидировать организованные руководством б. МГБ СССР помещения для применения к арестованным физических мер воздействия, все орудия уничтожить. Предупредить, что впредь за нарушение советской законности будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до предания суду». 10 апреля — бериевский же приказ по МВД, запрещающий применять войска внутренней охраны по запросам райкомов без санкции вышестоящего управления. 4 мая приостановлено исполнение смертных приговоров бандеровцам. Май —июнь — инструктивные письма Берии в партийные и силовые инстанции союзных республик: повышение численности и значимости национальных кадров, возврат к «коренизации» 1920-х. Раскручивание гаек поражало стремительностью.
Тормозить не давало давление снизу. В том числе — с самого низу, из лагерей. Лето 1953-го — это восстания воркутинского Речлага и норильского Горлага, сотрясшие весь ГУЛАГ. Покончить с каторжными порядками, сократить рабочий день, платить за работу, расширить амнистию — под этими требованиями сплотились в общей сложности более 30 тысяч заключённых.
Показателен состав забастовочных комитетов. В Речлаге — участник Парада Победы подполковник Виктор Колесников, инженер-геолог и «власовский» агитатор Леонид Самутин, литовский механик Стасис Игнатавичус, итальянский католический священник Пьетро Леони. В Норлаге — советский партизан Иван Воробьёв, подпольщик-антикоммунист Сергей Соловьёв, ветеран-орденоносец Михаил Измайлов, американский иезуит Уолтер Чишек, узбекский поэт Шукрулло Юсупов, украинская крестьянка Леся Зеленская. Для полноты картины следует добавить: бунтовщики Горлага тоже ухитрились расколоться на сторонников вооружённого восстания и приверженцев мирного протеста.
Памятник заключенным Горлага
Оба восстания подавлены. В общей сложности почти двести убитых. Но поставленные вопросы пришлось решать.
Власть быстро переформатирована. Утверждает сам себя руководящий триумвират: председатель Совмина Маленков, первый секретарь ЦК Хрущёв, министр внутренних дел Берия. Лаврентий Павлович не сомневался, что сумеет управлять единолично через головы этих бездарностей и паяцев. Расстреляли несостоявшегося реформатора 23 декабря 1953-го, после сымитированного суда. В тот же день за Берией последовала группа сподвижников — генерал-полковник Богдан Кобулов, генерал армии Всеволод Меркулов, генерал-лейтенант Владимир Деканозов, генерал-полковник Сергей Гоглидзе, генерал-лейтенант Павел Мешик, генерал-лейтенант Лев Влодзимерский. На них-то и была возложена вина за все бедствия, перенесённые советским народом. И прежде всего на яркого и наглого лидера.
Пожалуй, Берия в самом деле на голову опережал противников. За то и не сносил головы. Сейчас во власти таких фигур нет. Но на козлиную роль — в смысле, козлов отпущения — сгодится цвет агитпропа. Уж всяко не потеря для страны. А этим, глядишь, послужат.
Потрескались и внешние рубежи сталинской империи. На похоронах 9 марта простудился и почти сразу умер «чехословацкий Сталин» Клемент Готвальд. В самой Чехословакии ещё продолжало сопротивляться вооружённое подполье. 1 июня восстали рабочие-машиностроители Пльзеня. Подавить удалось только армейскими танками. Ранее, в апреле — мае поднялись болгарские рабочие-табачники в Пловдиве. Проливается кровь. Продолжается и горянская партизанщина. 17 июня рабочее восстание охватило практически всю Восточную Германию. Тут уже уличные бои, советские танки, многие десятки убитых, смертные приговоры.
Советские танки, направленные на подавление народного восстания в ГДР, Лейпциг, 17.06.1953
Берия всерьёз задумался об объединении Германии как «миролюбивого буржуазного государства». Но недолго ему оставалось об этом размышлять.
На Восточную Европу надвигались очистительные грозы. И они пришли — вслед за XX съездом в 1956 году.
Мировая политика вращалась на стержне Корейской войны. Позиционный тупик заклинился в бесконечность. Не мог же Сталин завершить своим поражением. Знакомая ситуация. После Сталина всё решилось ударным темпом. Перемирие было заключено 27 июля. Хотя Южная Корея возражала против такой торопливости — слишком легко отделывается северокорейский коммунистический агрессор.
Разбитые северокорейские танки «Т-34-85»
Хмарь подавления. Война, застрявшая в кровавой трясине. Правитель, вошедший в клиническую фазу классового бешенства. Не раз и не два в истории такое положение казалось беспросветным. Но всегда просвет открывался. Элиты ничего добровольно не уступают. Зато вразумляются сопротивлением снизу. Не собственная мудрость и гуманность, а «соцполитбандитизм» и Корея дожали кремлёвку 1953-го до быстрых перемен.
Что же до «помер тот, помрёт и этот»… Параличный лозунг терпения-смирения. Так не делается.