В воздухе запахло военным пожаром, который потенциально может превратиться в глобальную ядерную войну. Речь идет о беспрецедентном обострении ситуации вокруг Тайваня — острова, который материковый Китай считает своим, но чье правительство связано с США договором о военной помощи. Китай никогда не признавал независимость Тайваня, однако до недавнего времени воздерживался от попыток решить проблему силой. Однако в последние дни рупор зарубежного вещания официального Пекина — издание «Global Times», публикует прямые военные угрозы в адрес Тайваня и недвусмысленные намеки Вашингтону.
«В мире не существует силы, чья воля к „защите Тайваня“ была бы сильнее, чем воля Китая бороться против отделения и добиваться воссоединения. Точнее говоря, они совершенно несопоставимы. Китай полон решимости вести борьбу не на жизнь, а на смерть против любой силы, которая препятствует нашему воссоединению, но ни одна сила не осмеливается и не готова сражаться насмерть против Китая — второй по величине экономики мира и ядерной державы, чтобы предотвратить воссоединение Китая», — говорится в первополосной редакционной статье.
Словесные угрозы КНР звучат на фоне беспрецедентной военной активности в регионе. Пекин возмущен международными учениями в Тихом океане, в которых приняли участие два авианосца США «Carl Vinson» и «Ronald Reagan», британский авианосец «Queen Elizabeth» и японский универсальный десантный корабль JS Ise. При этом та же «Global Times» сообщила, что китайское правительство только за первые четыре дня октября отправило 56 боевых самолетов в воздушное пространство вблизи Тайваня, причем 12 из них — стратегические бомбардировщики H-6, способные нести ядерное оружие.
О причинах обострения обстановки вокруг Тайваня и о том, насколько реальна сегодня война между Китаем, США и их союзниками, обозревателю «Росбалта» рассказал врио директора Института Дальнего Востока РАН Алексей Маслов.
— Насколько, на ваш взгляд, серьезны нынешние угрозы Пекина?
— Ну, прежде всего, по-моему, это одно из самых серьезных обострений за последние пару десятков лет. Раньше подобные инциденты были связаны со «случайными» пролетами китайских самолетов в воздушном пространстве или проходом кораблей КНР в особой экономической зоне морской акватории Тайваня. Китай также неоднократно проводил свои военные учения в Тайваньском проливе. Однако до поры до времени Тайбэй воздерживался от резких заявлений по этим поводам. Сейчас же мы видим самую жесткую конфронтацию между Китаем и Тайванем, какую только можно себе представить. За последние дни несколько десятков военных кораблей и самолетов КНР прошли через разграничительное морское и воздушное пространство между ними. И это не было военными учениями, а относилось именно к угрозам в отношении Тайваня.
— Чем вызвано такое резкое обострение?
— Пекин это представляет как ответ на неконструктивную позицию Тайваня и его военное сближение с США. Во многом это соответствует реальности, но проблема, как мне кажется, глубже. Когда Америка пытается вытеснить Китай из Европы, то на освободившееся место сразу заходит Тайвань.
Был создан, например, такой экономический формат «17+1» — это страны Восточной и Центральной Европы плюс Китай. Именно через эту организацию Пекин осуществляет свой проект «Один пояс — один путь», вкладывая там довольно большие деньги, прежде всего, в инфраструктурные проекты. Но в последний год у Китая там обострились отношения с рядом стран — Чехией, Польшей, Румынией. Литва же вообще из организации вышла (после чего она теперь называется «16+1»). И сразу же на место китайцев туда приезжают представители тайваньских компаний. То есть происходит попытка замещения Китая на Тайвань в Восточной и Центральной Европе.
Это сильно раздражает Пекин, потому что он готов был мириться с существованием Тайваня, как территорией, которая в перспективе должна плавно вернуться под юрисдикцию КНР, но за последний год многое изменилось, и Тайвань перешел к наступательной политике. В Пекине считают, что Тайбэй стал одной из точек широкого американского плана по созданию антикитайского контура. Сюда же входят, например, и Филиппины, и Индия, которых пытаются столкнуть лбами с КНР и за счет этого расколоть Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), постоянными членами которой являются и Дели, и Пекин.
Американцы пытаются «раскрутить» идею постоянного нарушения китайцами территориальных прав их соседей. Скажем, постоянно поднимают тему спорных островов Спратли в Южно-Китайском море или нарушения прав национальных меньшинств в Синьцзяне.
— И все же почему сейчас такое обострение именно вокруг Тайваня?
— Дело в том, что Тайбэй сейчас находится в непростой ситуации. Десятки лет Тайвань развивался как страна высоких технологий и банковского обслуживания ряда проектов. И в этих областях он долгое время опережал КНР. Но материковый Китай сегодня шаг за шагом отбирает у него преимущество в этих сферах. Ряд тайваньских компаний уже сами работают в КНР. Например, крупнейшая компания Foxconn, специализирующаяся на сборке продукции Apple. Она работает на территории Китайской Народной Республики, потому что там дешевле и выгодней с точки зрения налогов. Многие компании, специализировавшиеся на банковских операциях, сегодня тоже ушли из Тайваня в Гонконг и материковый Китай.
Тайвань пока еще опережает Китай в разработке сверхвысоких технологий, скажем в области системных плат и микропроцессоров. Но и по массовости, и по надежности массового производства Китай уже заметно опередил Тайвань.
Соответственно, у Тайваня остается все меньше позиций, по которым он является уникальной страной. Я напомню, что в 70-80 годы XX века он был исключителен и с точки зрения развития технологий, и с точки зрения уровня и качества жизни. Тогда многие китайцы из-за этого хотели переехать на Тайвань. Сегодня такого разрыва между ними уже нет. Более того, сегодня многие тайваньцы хотели бы учиться в КНР, потому что считается, что ряд образовательных программ, скажем, связанных с современной инженерией, в материковом Китае лучше.
Добавлю, что долгое время Тайвань жил еще и за счет туризма, в частности, туда ездили многие американцы. Но сегодня этот поток уменьшился — его тоже «перехватывает» Китай.
— Чем может закончиться нынешнее противостояние?
— В принципе, реальное военное столкновение между КНР и Тайванем сегодня никому не выгодно, включая и США.
— Тем не менее, насколько реалистичным выглядит сегодня сюжет с попыткой китайцев силой вернуть себе Тайвань?
— Исходя из военной доктрины КНР, Китай имеет право применять свои вооруженные силы именно по отношению к Тайваню, как они считают, для защиты своей территориальной целостности. В реальности Пекину это было бы очень невыгодно, потому что первый же выстрел сразу приведет к изменению его имиджа. До недавнего времени ведь Китай выступал как сторонник дипломатического урегулирования любых споров.
— У меня, напротив, складывается впечатление, что китайцы сегодня меняют эту свою доктрину. Можно вспомнить в этой связи и слова председателя КНР Си Цзиньпина, сказанные им 1 июля 2021 года о том, что тот, кто захочет поработить китайский народ, «непременно разобьет себе голову о стальную великую стену, созданную из плоти и крови более чем 1,4 миллиарда китайцев»…
— Это повторение пройденного. Китай умеет пугать. Но хочет ли он воевать? Первый момент технический: сможет ли Китай провести военную операцию против Тайваня? Думаю, что, да. Но будут очень большие жертвы. Соответственно, это поставит вопрос, насколько они были оправданы. Ведь это может не понравиться самим китайцам и приведет к объединению против КНР всего мира.
Второй момент состоит в том, что американцы как раз и ждут, что первый выстрел в этой истории сделает Китай. Тогда сразу же заработают все созданные ими союзы, тот же тройственный союз Америки, Великобритании и Австралии (альянс AUKUS), договор 1979 года между США и Тайванем и так далее. Китай это прекрасно понимает и первым стрелять не будет. Я вообще не думаю, что война сейчас кому-то выгодна.