T.me Ничто не мешает надеяться на лучшее, но думать о худшем не запретишь. Война вполне возможна. И один из очевидных способов ее начала уже запущен в публичное обсуждение.
С одной стороны, в Госдуму внесен (формально — от КПРФ) проект призыва к Владимиру Путину признать государственность ДНР-ЛНР и не считать больше эти районы частью Украины. То есть повторить осетино-абхазский сценарий 2008 года с официальным вводом российских войск на территории непризнанных республик.
А в Вашингтоне пресс-служба Белого дома многозначительно поправила своего президента, сказавшего, что масштаб западных санкций «будет зависеть от конкретных действий Москвы». Нет, уточняет пресс-служба — «президент Байден ясно дал понять президенту России: если какие-либо российские вооруженные силы перейдут границу с Украиной, это будет новое вторжение, и оно будет встречено быстрым, суровым и единым ответом Соединенных Штатов и наших союзников».
Вот вам простейшая схема начала «горячей» фазы конфликта. Возможны и другие.
Но пока война еще в «холодной» стадии, стоит спросить: а может, разрыв связей с Западом в любом случае состоится? Ведь и без боевых действий столько всего уже сказано и сделано.
Отвлечемся от возгласов, издаваемых нашими должностными лицами. Вот соображения человека академического, всегда подававшего себя как близкого к высочайшему уху, но при этом крайне респектабельного идеолога. Сергей Караганов, научный руководитель факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, почетный председатель Совета по внешней и оборонной политике в широко растиражированном интервью сообщает: «НАТО — это рак. Хватит называть болезнь „партнером“… Те же Польша и прибалтийские республики (вступив в НАТО) еще больше озверели. Мы видим, что случилось с прибалтами, как обнаглели поляки…»
Если ученый рассчитывает, что в пылу полемики можно запросто так говорить о западных соседях России, а потом как ни в чем не бывало калякать с ними об общих делах, то он ошибается. Но более вероятно, что опытнейший советчик уловил в высших сферах спрос именно на такие рекомендации — клонящиеся к тому, чтобы дела с Западом действительно свернуть.
Это ведь и на практике уже происходит. Например, «Газпром» месяц за месяцем лишает себя суперприбылей и не продает европейцам подорожавший газ на торгах, ограничиваясь поставками по старым контрактам. Считается, что это способ заставить Европу примириться с «Северным потоком-2». Но всякая тактика при долгом использовании превращается в стратегию. Топливный экспорт не применялся как оружие даже в разгар холодной войны, в начале 1980-х. До того, чтобы пожертвовать еще и другими привычными связями с Западом, остается всего шаг.
Тот же Караганов не был бы экспертом, если бы не предложил альтернативу: «У нас есть в запасе и такое оружие, как углубление военно-политического сотрудничества с Китаем, что может стать настоящим кошмаром для Вашингтона… У России и Китая есть возможность ломать экономику и общества западных стран…»
Идеолог прав в том пункте, что разрыв с Западом неизбежно толкнет Россию к Китаю. Но ошибается, намекая на то, что дальневосточная сверхдержава позволит более слабому партнеру собой манипулировать.
Зависимость от Китая не так страшна, как опасаются одни, но совсем не так выгодна, как воображают другие.
Однако прежде чем обдумать потенциальные китайские щедроты, взвесим потери от сокращения связей с Западом. Этот процесс, повторю, идет даже без войны, и не видно, чтобы его у нас пытались остановить.
Евросоюз, США, Британия, Канада, Япония, Южная Корея — это сейчас почти 60% российского товарооборота, а Китай — всего 18%. Радикальная ссора с американцами и европейцами поставит под удар больше половины внешней торговли России и дезорганизует многочисленные отечественные производства, явно и неявно зависящие от импортных поставок. Она также безусловно пошатнет надежность шестисотмиллиардных международных резервов, старательно копившихся долгие годы.
Под вопросом и валютные сбережения наших граждан ($93 млрд на вкладах и еще несколько десятков миллиардов на руках), и интересы российских розничных инвесторов, которых больше 10 миллионов. Надо, правда, уточнить, что эти вкладчики и инвесторы — сплошь зажиточные или хотя бы среднеобеспеченные обитатели мегаполисов. А о них (делая исключение только для охранителей) наш режим в последние годы привык вытирать ноги по любому поводу — материальному или идеологическому.
Но сильно пострадает и народное большинство — через инфляционный налог, который резко вырастет, а также потерю многих привычных товаров.
От западной еды отказались уже давно, теперь придется лишиться западных гаджетов и тряпок, хотя бы и сделанных в Китае. Китайским должно будет стать все, в том числе происхождение фирм-производителей. Потому что если на Россию наложат суперсанкции, китайцы не станут поставлять нам товары, производимые ими по западным лицензиям, да и вообще развивать в России бизнес (как сейчас не работают в Крыму). Великая азиатская страна славится своим рационализмом, а вовсе не романтической привязанностью к вассалам. Москва, может, и рвется отречься от Запада, но Пекин-то нет. Все-таки на нашу державу приходится только 3% китайской торговли, а на одну Америку — 15%.
Перенаправить российский энергоэкспорт на Китай вполне можно — там готовы брать. А также и древесину, и прочие природные ценности. Но строить инфраструктуру доставки придется за свой счет. И платить за российские газ и нефть китайцы будут меньше европейцев. Они и сейчас, еще не став единственным покупателем, пользуются приличной скидкой. Вступление в клуб китайских экономических протекторатов (в котором сейчас состоят Иран, Северная Корея и Туркмения) потребует затянуть пояса. По крайней мере — на рядовых россиянах. Думаю, ориентиром станет скорее Иран (который сейчас на душу в два с половиной раза беднее нашей державы), чем КНДР (беднее раз в десять).
Но у этого статуса есть и утешительная сторона. Китайцы не указывают младшим братьям, какие у них должны быть режимы. Несмотря на огромную материальную зависимость (Иран отправляет в Китай 50% своего экспорта, КНДР — 70%, Туркмения — 80%), все эти государства имеют тех правителей, которыми сами обзавелись. А Иран даже ведет сразу несколько войн, не особо консультируясь со старшим братом.
Однако надо держать в уме две оговорки. Во-первых, чрезвычайно не поощряются имперские импровизации вассалов около китайских границ. Ввод российских десантников в Казахстан вряд ли был рассчитан всего на несколько дней, но вот пришлось подстроиться и переиграть.
А во-вторых, старший брат не пожертвует ни юанем ради войн, ведомых предприимчивыми младшими братьями. Китай никогда не участвовал в авантюрах Ирана, а только брал у него нефть по дешевке. И сейчас, несмотря на все открытые и скрытые просьбы, Пекин даже не думает помочь России в ссоре с Западом и Украиной.
«Надеемся, что вовлеченные стороны рационально урегулируют спор путем диалога и консультаций». Эта формула разработана раз и навсегда для всех конфликтов, в которые Китай не вовлечен напрямую. Мечта Караганова о «кошмарном для Вашингтона» сотрудничестве Москвы с Пекином станет явью только в одном случае — если Россия согласится, чтобы Китай использовал ее в качестве инструмента для достижения собственных целей. Такие ситуации возможны, но вряд ли они манят тех, кто сколько-нибудь нормален.
Вот таким примерно путем придется пройти нашей державе, если процесс разрыва связей с Западом будет продолжаться — быстрее или медленнее, через войну или даже без нее, просто по набранной инерции.
Можно еще добавить, что и другие соседние империи тоже выиграют от российских потерь. Например, Турция окончательно возьмет под крыло большую часть Закавказья и увеличит свое влияние в Сирии. Как и Иран, вовсю науськивающий Москву на Запад. Но это уже детали.