T.me Депутаты Госдумы в первом чтении одобрили законопроект об отмене декриминализации лекарственных препаратов, одобренных ВОЗ. Значит ли это, что какие-то лекарства окажутся в дефиците или вообще будут запрещены к продаже? Обсуждаем инициативу с врачом, профессором НИУ ВШЭ Василием Власовым.
— Вы видите логику в этих поправках?
— Законопроект кажется выстрелом в ногу, но это не совсем так. В законе об обращении лекарственных средств — а он сам по себе очень плохой — есть дурацкая поправка: она разрешает ввоз рекомендованных, одобренных ВОЗ лекарств. Но ВОЗ не ведет никаких списков рекомендованных лекарств.
Это в большой степени техническая поправка, но она обусловлена «антивозовскими» настроениями кремлевских начальников. У ВОЗ есть так называемый list of essential drugs — перечень основных лекарств — на который, видимо, и ссылались ранее наши законодатели. Этот список указывает не на конкретные препараты — товары фармкомпаний, — а на химическое вещество. Это удобно, но это совершенно точно не список «рекомендованных ВОЗ препаратов», как гласит наш закон. В России есть свои аналоги многих известных лекарств из разных химических веществ, и это перечень «жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов», который больше списка Всемирной Организации Здравоохранения.
Есть и вторая причина: уже больше года существует неуверенность в обеспечении страны лекарствами, которая возникает из больших логистических и финансовых затруднений. Иностранные фармкомпании перестали проводить клинические испытания в России и инвестировать в российский рынок, частично уходя с него. Так было, если я не ошибаюсь, с японской компанией Takeda.
Все это, во многом, обусловлено санкциями. С ними справлялись частично серым и параллельным импортом. Существовавшее облегчение ввоза, конечно, как-то помогало в насыщении рынка. Это наверняка не нравилось российским дистрибьюторам, фармкомпаниям и Минздраву. Я догадываюсь, что они могли пролоббировать эти поправки.
Российские участники рынка заинтересованы в собственной монополии: лучше ведь продавать собственные лекарства — не факт, что они качественнее, — по высоким ценам и владеть ситуацией.
— Можно ли сказать, что ввоз некоторых препаратов, рекомендованных ВОЗ, теперь криминализован?
— Я думаю, что отмена декриминализации ничего не значит, потому что попал под это перечень препаратов, рекомендованный ВОЗ, которого не существует.
— Но все равно объемы поставок могут сократиться. Можете ли вы предположить, какие препараты пострадают от этих поправок?
— Невозможно сказать, какая группа пострадает сильнее всего, — проблемы могут возникнуть в любой. Рынок переменчив, и сама ситуация непостоянная. Например, противораковые препараты: это, как правило, относительно небольшое количество наименований для лечения опухолей, но лечение опухолей сопровождается большим количеством вспомогательных препаратов, диагностическими средствами и технологиями. Для всего этого нужны лекарства. Точно так же дела обстоят в психиатрии, ревматологии. Каждый препарат может стать дефицитным.
— Что делать в таком случае с дефицитом?
— Для решения проблемы существуют разные механизмы. Министерство здравоохранения — хоть его и часто критикуют — реагирует на подобные проблемы и пытается их решать. Также свою роль в устранении проблемы дефицита играют бизнес и мелкие поставщики. Например, у нас было очень плохое обеспечение препаратами против гепатита С. Общественные организации, объединявшие людей с этим заболеванием, создали систему обеспечения, которая оказалась раза в три эффективней государственной программы. С дефицитом активно борются многие, и эти механизмы не стоит списывать со счетов. Тем не менее, у каждого больного есть временные ограничения по получению помощи, и лекарство может прийти слишком поздно.
Для тяжело больных существующие механизмы компенсации проблемы дефицита могут оказаться совершенно бесполезными. Не говоря уже о том, что дефицит ведет к росту цен: малое предложение, большой спрос.
— Из российских аптек пропал антидепрессант Золофт, россиянам с ВИЧ меняют схемы терапии на более дешевые. Российский рынок вообще может заменить иностранные препараты?
— До середины нулевых Россия полагалась на импортные антиретровирусные препараты и покупала их по очень высокой цене. Потом, благодаря работе Открытого Института Здоровья, цены получилось снизить, и тогда началось широкое обеспечение людей с вирусом иммунодефицита человека, до последнего времени оно только расширялось. Хотя в последнее время началось производство аналогичных используемым в других странах препаратов, у российского рынка есть ярко выраженная проблема: некоторые из лекарств не имеют доказанной эффективности и безопасности. Но это отдельная история об особенностях российского фармацевтического рынка, знаменитого «Арбидолом» и гомеопатией. Это проблемы любого плохого лекарственного рынка. Россия имеет возможность для замещения иностранных препаратов, но не стоит ее переоценивать. Очень многие препараты Россия заменит не может. Мы обеспечиваем большую часть потребления, но что касается сложных и технологичных препаратов, то тут российский производитель слаб.