T.me В феврале 1916 года немецкие войска начали битву под Верденом, ставшую хрестоматийным примером, символом чудовищно кровопролитного и одновременно бессмысленного сражения. К тому времени у Германии уже не было сил для наступления широким фронтом, поэтому в Берлине решили прорвать оборону противника на узком участке, выйти на оперативный простор и ударить во фланг и тыл войскам, оборонявшим Париж. Из этого ничего не получилось: к маю немцам удалось продвинуться на 6–7 километров, но к декабрю 1916 года линия фронта вернулась к состоянию на начало сражения. Главным итогом этой битвы стали колоссальные потери: около миллиона человек, в том числе более 400 тысяч убитых.
Сегодня в Москве, как и в Берлине сто лет назад, похоже, решили попытаться одним мощным наступлением кардинально изменить военную ситуацию и добиться решающей победы, с тем чтобы принудить Украину к капитуляции.
Во второй половине прошлого года ситуация на фронте складывалась для России не лучшим образом. В результате изгнания её армии из Харьковской области были потеряны две группировки – изюмская и лиманская, нависавшие с севера над войсками Вооруженных сил Украины, действующими в Донецкой области. В случае прорыва украинской обороны где-то на линии Донецк – Бахмут – Кременная эти группировки могли бы двинуться из-под Изюма или Лимана на юг, навстречу российским войскам, наступавшим в северном направлении. Потеря плацдарма на правом берегу Днепра в Херсонской области лишила Россию возможности, хотя и потенциальной, наступления на Николаев – Одессу и/или на Кривой Рог – Запорожье. Активизация в ноябре наступательных действий против Бахмута привела лишь к тяжелым потерям у «вагнеровцов» и регулярных частей. К началу 2023 года Москва оказалась перед альтернативой: либо искать выход из войны, приняв, по крайней мере, часть требований Киева, либо добиваться успеха на фронте. Был выбран второй вариант.
В январе 2023 года российское военное командование начало массовую переброску войск и вооружений в Украину. По некоторым данным, Москва довела численность своих войск там до 330 тысяч человек, большая часть которых, как можно предположить, сконцентрирована в Донбассе. Самая крупная наступательная группировка создана на западе Луганской области в зоне между Кременной и Сватово. По далеко не полным подсчётам, к 12 февраля в этой группировке насчитывалось 8 мотострелковых бригад, 3 мотострелковых полка, 8 полков ВДВ (в этой войне десантники используются как элитная штурмовая пехота) и танковая дивизия. Другая ударная группировка сформирована на юге Донецкой области, вблизи Донецка в районе между Авдеевкой и Марьинкой. Наконец, третья группировка действует против Бахмута, находящегося на линии фронта примерно посередине между Донецком и Кременной.
Такая дислокация войск обусловлена замыслом начавшегося наступления. Сосредоточенные в районе Кременная – Сватово атакующие войска предназначены для движения на север к Купянску и на запад к Лиману и затем либо на Славянск (что более вероятно), либо на Изюм. Таким образом, скорее всего, определено направление главного удара. Одновременно будет продолжаться давление на Бахмут. И наконец, вырисовывается третье направление наступления – из района Авдеевка – Донецк – Марьинка на северо-восток. Для этого, однако, необходимо прорвать мощные линии обороны, выстроенные Украиной с 2015 года. Разумеется, это лишь один из многих возможных вариантов планов и замыслов российского командования. Однако он наилучшим образом соответствует как дислокации группировок войск РФ, так и стратегической задаче, поставленной Путиным, – выход к административным границам Донецкой области.
У начавшегося наступления есть еще одна цель: вынудить Украину направить в новую «битву за Донбасс» резервы, накопленные и готовящиеся для наступления, ожидающегося в конце весны – начале лета. К этому времени в ВСУ должны поступить обещанные западными союзниками танки, боевые машины пехоты и другое тяжелое вооружение. В российских СМИ регулярно появляются сообщения о трёх армейских корпусах, формирующихся в украинских центральных и западных областях. Всё это крайне тревожит Москву: в случае успеха украинские войска могут выйти к побережью Азовского моря, ликвидировать сухопутный коридор в Крым и выйти на подступы к этому полуострову в районе Чонгара.
Однако от замысла до его реализации – дистанция огромного размера. Пока единственный успех, на который могут рассчитывать в Москве, – занятие Бахмута. После тяжелых боев российские войска вплотную подошли к двум шоссейным дорогам, по которым снабжаются силы ВСУ, защищающие этот город. Если они будут перерезаны, то украинской группировке придется Бахмут оставить. Российская пропаганда, разумеется, уподобит взятие этого города падению Берлина, но с военной точки зрения всё гораздо сложнее.
Наступление из-под Бахмута, если, конечно, украинские войска его оставят, возможно по трём направлениям. Первое на Константиновку и далее по сравнительно узкой полосе городской агломерации, протянувшейся от Константиновки через Дружковку к Краматорску и затем к Славянску. Опыт боев в Северодонецке и Бахмуте свидетельствует о том, что в условиях городской застройки продвижение российских войск вперёд шло крайне медленно и сопровождалось большими потерями живой силы и техники.
Кроме того, российские силы могут наступать по шоссейным дорогам, связывающим Бахмут со Славянском и Сиверском. Движение большой массы войск по узким дорогам, по сторонам которых, как правило, расположены минные поля, сталкивается с проблемами. Любая поломка транспорта, будь то бронетранспортер, танк, цистерна с горючим или грузовик с солдатами, моментально приводит к многокилометровым пробкам. Попавшие в них воинские колонны оказываются под огнём украинской артиллерии. Похожая ситуация сложилась в феврале-марте прошлого года на северо-востоке Украины. В итоге российские войска были вынуждены уйти из Киевской, Черниговской и Сумской областей. Иными словами, ограниченная пропускная способность дорожной сети в неоккупированной русскими части Донбасса во многом нивелирует количественное превосходство российской армии и снижает её наступательные возможности.
Не менее важен вопрос о потерях. По оценкам американских военных, российские безвозвратные потери за год составили 200 тысяч человек, то есть примерно столько же, сколько было сосредоточено на украинских границах год назад. Это также значит, что вооруженные силы России потеряли большую часть профессионально подготовленных солдат и немало командиров низшего и среднего звена сухопутных и воздушно-десантных войск. К началу этого года их заменили мобилизованными осенью и наспех подготовленными военнослужащими, в том числе офицерами запаса, большинство из которых не имеет опыта боевой и, вообще, военной службы.
Вот «зарисовка с натуры«. Она сделана одним отечественным военкором, очевидным ультрапатриотом и ненавистником Украины, но способным к объективной оценке положения в российской армии накануне донбасского наступления: «Стачивая остатки пехоты в мини-Верденах по всему фронту, российское командование оказывает неоценимую услугу ВСУ, которые весной и летом показали, как важно иметь запас хоть как-то подготовленной пехоты, которой можно наполнять спешно возводимые вместо взятых нашими войсками всё новые и новые линии укреплений… В среднем наша пехота подготовлена отвратительно… И у этого есть очень простое объяснение – постоянные потери опытных людей весной и летом».
Предсказывать результаты крупных кампаний, такого масштаба, как разворачивающаяся сейчас вторая «битва за Донбасс», – занятие крайне рискованное. Военное счастье переменчиво, исход боев зависит от многих факторов, не последнюю роль среди которых играет, например, мастерство и талант командования. С последним у российских вооруженных сил дело обстоит неважно. Но даже самый плохой для Украины вариант — оккупация всей Донецкой области – не будет означать ни проигрыша войны, ни решающей победы России. Израсходовав в тяжелых боях за Донбасс накопленные резервы, российские вооруженные силы вряд ли смогут противостоять ожидаемому украинскому наступлению.