T.me «Мы с Украиной, Путин не победит», — говорит канцлер Шольц в тот самый момент, когда украинская армия в тяжелейших боях сдает позиции в Донбассе. Тактическое отступление необходимо ВСУ, чтобы перегруппироваться и вернуться в бой уже с новым западным оружием. Трехмесячные немецкие выкрутасы с поставками танков и зениток сделали возможным нынешний прорыв украинской обороны
Рашисты. продвигаются на донбасском фронте, уничтожая целые города; пытаются выжечь украинское сопротивление вакуумными бомбами, в мародерском раже опустошают Херсонщину и оккупированную часть Запорожской области, одновременно подсчитывая выгоды от их «возвращения в родную гавань». И наслаждаются хищнической морской блокадой Одессы, позволяющей шантажировать весь мир продовольственным кризисом.
Территориальные аппетиты захватчика сейчас простираются как минимум на весь юго-восток Украины. Говорят, в Кремле воспряли духом — там рассчитывают на то, что Европе «надоест помогать».
И в самом деле, несмотря на все громкие заявления, санкционное единство начинает рушиться. Евросоюз уже месяц не может согласовать нефтяное эмбарго.
Острые разногласия связаны и с предстоящим вступлением Украины в ЕС. Когда официальный Париж говорит о 15-летнем сроке, от Таллинна до Праги проносится ропот: там отлично понимают, что все 35 томов acquis communautaire — общеевропейских правил и процедур — могут просто сгореть в огне начатой Путиным войны.
А в «старой Европе» дрожащие руки по привычке тянутся к телефонной трубке: за последнюю неделю в путинский бункер звонили лидеры Италии, Австрии, Франции и Германии.
С начала мая по обе стороны Атлантики необычайно оживились идеологи «замораживания конфликта». Весь месяц прошел в обсуждениях все более абсурдных, токсичных, малодушных и пораженческих речей: макроновское «не унижать Россию», итальянский «план примирения», циничный призыв Киссинджера, скандальная редакционная статья The New York Times и целый хор берлинских и парижских аналитиков, тоскующих по нормандскому формату.
Антиукраинское международное лобби продвигает стройный план: позволить Путину закрепиться на захваченных территориях, чтобы он мог уничтожить как можно больше украинцев, принудить Зеленского к «Минску-3» на максимально невыгодных условиях и начать вялотекущий переговорный процесс на фоне бодрой деукраинизации и экономического удушения Украины — до тех пор, пока ее народ не утратит волю к сопротивлению. А тем временем ослаблять санкции и возобновлять бизнес с Москвой — до следующей агрессии.
Главная цель «писников» (peaceniks) — не допустить победы Украины. Они предлагают совершить самоубийство — и Украине, и всей Европе, — предварительно испив чашу позора до дна.
На днях ведущие международные эксперты по геноциду квалифицировали действия России как направленные на уничтожение украинского народа. Массовые убийства мирных жителей, изнасилования, депортации детей, уничтожение культурного наследия и подстрекательская антиукраинская риторика Путина — это прямые нарушения 2-й и 3-й статей Конвенции о предупреждении геноцида, говорится в докладе. Эксперты проводят параллель с резней в Сребренице и призывают к немедленному международному вмешательству: все полторы сотни стран, подписавших Конвенцию, обязаны сделать все возможное, чтобы остановить геноцид украинцев и наказать виновных.
Каждый день промедления с военной помощью и разговоров о «замораживании конфликта» — это новые страшные преступления на украинской земле. Каждый час русской оккупации — продление ада. Сегодня это разбомбленный Северодонецк, трупы, сваленные в мариупольском супермаркете, видеоролики с жителями Херсонщины, которых заставляют в рамках «денацификации» петь «Катюшу» и рвать украинские паспорта.
Вот что такое «территориальные уступки». У украинцев такие предложения не вызывают ничего, кроме отвращения и ярости:
«Если вы не готовы воевать вместе с нами против взбесившегося врага, то помогите нам оружием, деньгами, санкциями. Нам нужно очень много всего, чтобы победить Россию и таким образом резко снизить уровень глобального кризиса. Но у нас есть главное — мотивация. У нас есть историки, готовые спать на ящиках по пять человек на два спальных места и неделями месить грязь без возможности помыться. У нас есть бухгалтеры, которые готовы месяцами есть только кашу с тушенкой. У нас есть студенты, которые свои лучшие годы проводят под угрозой смерти. И они никуда не денутся — разве что их всех умертвят. При вашем согласии».