Иоанн Грозный любил перед особенными пакостями заряжаться энергией поддержки
T.me Сегодня в Кремле собирается Всемирный Русский Народный Собор. Во вторник ожидается царская речь об устройстве «русского мира после победы».
Юродивый царь Иоанн Грозный любил перед особенными пакостями заряжаться энергией поддержки от народа — то на площадь выйдет с балаганом, то созовет благочестивых матрон у себя в палатах, то запрется в Александровской слободе, ожидая народные толпы, ползущие к нему на коленях, чтобы получить своеобразную психологическую индульгенцию для тех зверств, которые собирался совершить. Мол, это он не по собственной воле, того народ захотел — ну а глас народа, глас Божий.
Налицо элемент своеобразного бегства от ответственности, стремление прикрыться, защититься, «спрятаться в домике» от результатов своих деяний — это и регулярные «народные» консультации и аккламации, и периодические ханжески-истерические попытки замолить грехи, и банальный перенос ответственности на своих жертв.
Чем-то все это знакомо — и сбеганием в самоизоляцию, и опричным царством, и шутовским правителем Симеоном Бекбулатовичем, поставленным для смеху на престол, а потом так же, для смеху, снятым с него. И глумлением, кривлянием, нарциссизмом, женоненавистничеством, стремлением сблизиться с Западом и ненавистью к нему же, ханжеством и атрофией эмпатии.
Конечно, слишком упрощенно было бы уравнивать целиком и полностью двух правителей — их разделяют разные эпохи, разные воспитание и среда, но некие, к сожалению вполне определенные черты характера склонны повторяться, возможно от зараженных злобой и страхом кремлевских стен, а может быть московский престол обречен регулярно подминаться похожими персонажами.
К чему все это начал писать, да к тому, что попытки собрать вокруг себя «народных» представителей похожи на то же иоанновское желание зарядиться чужой энергией и одобрением перед очередным неприятным сюрпризом для подданных, чтобы потом кокетливо причитать и перекладывать вину на вечно все одобряющий народ.