На недавних дебатах кандидат в Госдуму от КПРФ Баир Цыренов предложил признать партию «Единая Россия» экстремистской организацией. Действующий депутат Хурала Бурятии заявил, что ее нужно запретить, и сравнил «Единую Россию» с ИГИЛ. О том, почему в Бурятии сейчас к партии власти «радикально» настроены даже учители и врачи, Баир Цыренов рассказал в интервью редакции Сибирь.Реалии.
– Эта партия за собой оставляет не меньшие руины, чем другие запрещенные террористические организации. «Единая Россия» подарила нам пенсионную реформу. У нас больше половины мужчин не доживают до пенсионного возраста. Бурятия в годы пандемии показала самую высокую смертность в России. Хотелось бы спросить единоросса, главу республики Алексея Цыденова: «Как вы довели республику до такого состояния?» – заявил во время выступления Цыренов.
Его оппоненты, в том числе кандидат от «Единой России» министр спорта Бурятии Вячеслав Дамдинцурунов, дебаты «прогуляли». Но окружающие, по его словам, предложение одобрили: ведущий улыбался в знак одобрения, а несколько сотрудников телекомпании после эфира специально подошли «выразить поддержку». Цыренов отмечает, что во время встреч с избирателями, которые он сейчас проводит в регионах Бурятии, к нему регулярно подходят, в первую очередь чтобы выразить недовольство «партией власти».
– Чем вам так не нравится партия власти?
– «Единая Россия» серьезное преступление совершает в стране. Их решения наносят серьезный урон интересам жителей России. Причем планомерно, организованно действует группа, целая организация. Поэтому, я считаю, эта партия вполне подходит под определение организации экстремистской, при определенных условиях ее можно внести в этот список наряду с ИГИЛ, – объясняет свое предложение Цыренов. – При каких именно условиях? Смена власти однозначно требуется. Потому что нынешняя судебная система, правоохранительная, конечно, на это не пойдет, так как по отношению к действующему режиму выполняет роль охранителя. А вот в случае смены действующего режима при объективном расследовании преступлений, совершенных «Единой Россией», есть все основания признать ее деятельность незаконной и экстремистской. Вполне возможно, на ближайших выборах «Единая Россия» наконец не наберет большинство, и это произойдет при следующем созыве.
– Почему такой прогноз?
– Народ настолько недоволен правящим режимом, партией власти, что это вполне реально. Я сейчас езжу по районам Бурятии в рамках предвыборной кампании. Меня даже удивило количество людей, которые приходят на встречи. А приходят, как правило, недовольные нынешним положением. В основном экономическим: у людей очень маленькие зарплаты. Власть сама виновата – пилит сук, на котором сидит. К примеру, последняя реформа образования привела к тому, что оплата труда в школах складывается таким странным образом, что зарплата директора школы может равняться зарплате уборщика.
Приходят даже директора школ, главы поселений – в открытую говорят о том, что недовольны политикой властей. Это очень необычно – раньше чиновники на местах молчали. Более того, раньше они на такие встречи опасались приходить. А сейчас людям терять нечего, кроме своих цепей. Они открыто говорят: «Ну, если решат увольнять – пожалуйста. За это место мы особо не держимся».
За встречу с оппозиционным кандидатом, пожалуй, не уволят. Но они же отказываются участвовать в фальсификациях. Бюджетники из школ и больниц еще со времен праймериз ЕР жалуются на принуждение открепляться от своих участков, чтобы под контролем проголосовать на других. Не уточнял, откуда идет давление – вероятно, Минобразования и Минздрав – их непосредственное начальство. А учителя и врачи – в ответ: «Мы просто не будем открепляться и голосовать за «Единую Россию». Пусть увольняют, нам не страшно. Пусть еще поищут дурака на такое место».
А в сельской местности, действительно, найти педагога любой специализации, медработника – большая проблема. Уже сейчас в школах и больницах большая нехватка учителей, докторов и младшего медперсонала. Так что угрожать увольнением им бессмысленно.
Многие из этих учителей, кстати, состоят в ЕР, но говорят, что их заставили туда войти: «Мы уже ненавидим эту партию. Хотим, чтобы она проиграла на выборах».
– А готовы ли они голосовать? Прошлые выборы показали низкую явку, и последние 17 лет интерес к выборам снизился вдвое.
– Да, на прошлых выборах явка была невысокой – 47%. Большая часть недовольных осталась дома, поэтому такой результат и оказался возможным. Если бы еще тогда они проголосовали, ЕР бы не получила большинство в Госдуме.
Но сейчас, по моим наблюдениям, по разговорам с людьми, жители Бурятии, по крайней мере, осознали, что быть недовольными и ничего не делать приведет к тому, что ничего не изменится.
Я против разговоров-прогнозов, что явка будет низкой, а фальсификаций еще больше. Такими страшилками только убеждаем сомневающихся в том, что от их голоса ничего не зависит.
– А что власти помешает сфальсифицировать результаты выборов в свою пользу? Видеонаблюдение ликвидировано, на наблюдателей оказывается давление, организация «Голос» признана иноагентом.
– Видеонаблюдение, к слову, было в последний раз только на президентских выборах. А наблюдатели – они же все равно будут, несмотря на прессинг «Голоса». Гораздо больше возможностей для вбросов дает ввод трехдневного голосования – когда участки закрываются на ночь, серьезного контроля за происходящим внутри никакой наблюдатель не обеспечит. Но если будет явка хотя бы в 65% – вбросы в принципе станут невозможны в том объеме, который обеспечит безоговорочную победу фальсификатору. Аналитики же вели подсчеты, что свыше 15% ложных голосов вбросить в принципе нереально – будет очевидно.
А добровольцев-наблюдателей и вообще желающих стать волонтерами в выборную кампанию, по моим ощущениям, стало намного больше. Подписчики уже не ограничиваются лайками и комментариями, а на призыв свободно оставляют свои контакты, чтобы стать наблюдателем, или приезжают, обклеивают, например, машину наклейками с агитацией. По моим ощущениям, такая активность образовалась в последние два года пандемии.
– Удивительно, некоторым оппозиционным кандидатам говорят, что даже подписываться на их аккаунт боятся. У вас иначе, потому что вы из системной оппозиции?
– С одной стороны, КПРФ – действительно системная партия. Но с другой – в Бурятии КПРФ больше известна уличными протестами. Люди до сих пор помнят митинг в сентябре 2019 года. Этот народный сход начался с того, что блогера Дмитрия Баирова посреди площади Советов в Улан-Удэ пытались задержать полицейские. За протест против задержания водителя машины для якутского шамана Габышева, деньги на которую собирали жители Бурятии (водителя Игоря Коношанова арестовали якобы за неповиновение представителю власти при изъятии «Газели»; деньги на машину жители республики собирали для якутского шамана Габышева, отправившегося в Кремль для проведения обряда «изгнания Путина». Позже Баира Цыренова и еще одного депутата Хурала от КПРФ Леонтия Красовского оштрафовали на 15 тысяч рублей каждого за участие в не согласованном с властями митинге. – СР). На это наложились жалобы на фальсификацию выборов мэра Улан-Удэ, силовой прессинг – и в итоге произошел один из самых мощных в регионе митингов. Вышло около 4–5 тысяч людей, хотя официально власти дали цифру в тысячу человек, но она не соответствует реальности, конечно.
Когда ОМОН окна в машине разбил, вытаскивал нас – это еще в памяти людей. И, конечно, часть жителей все же боится ассоциироваться с этим, но не скажу, что таких много. Возможно, их небольшое количество связано с тем, что, несмотря на массовые задержания за те же январские митинги, крупные штрафы их участникам, аресты в Бурятии массово не присуждали. Мое мнение – после сентября 2019 года, когда власти решили показать силу, а в итоге получили народный сход на тысячи людей, они уже не осмеливаются ее так явно демонстрировать.
– То есть жители Бурятии не слишком-то боятся? При откровенной подтасовке голосов выйдут протестовать на улицы?
– Бурятия – политически очень активный регион. И уличная гражданская и политическая активность усиливается. Радикально настроенных жителей намного больше, чем тех, кто боится. Еще нюанс – оппозиция в республике объединена: мы не делимся на системную, несистемную, а кооперируемся. Так скажем, есть ядро оппозиции.
И при явной фальсификации голосов кто-то непременно выйдет на протесты. Но выйдут ли тысячи – вопрос. Зависит от многих факторов, в том числе от того, будет ли власть применять силу для разгона протестующих. Если начнут – может получиться второй сентябрь 2019 года.
– Вы, кстати, участвовали в акциях в поддержку Навального, требовали прекратить политическое преследование задержанных на январских митингах. Хотя в вашей партии относятся к нему очень негативно, американским шпионом называют.
– Никакого диссонанса не вижу. На те митинги мы выходили в поддержку всех политзаключенных, включая активистов Бурятии, которых полиция запугивала. Я сам не могу себя отнести к числу сторонников Навального. Политические взгляды у нас диаметрально противоположные. Не исключаю того, что он и вправду чей-то проект, во всяком случае его связям с какими-нибудь российскими олигархами я бы не удивился. Но, во-первых, достоверно это неизвестно, а во-вторых, это не дает повода организовывать отравление и сажать его, по сути, за политику. Многие его проекты мне кажутся очень полезными, расследования ФБК, к примеру. И судя по тому, что никто из героев этих расследований не привлек того же Навального по иску о клевете, все рассказанное там правдиво. Сажать за это, подвергать репрессиям человека за борьбу с коррупцией или признавать организацию экстремистской, конечно, незаконно.
– Если пройдете в Госдуму, какой законопроект будете первым продвигать? Помимо включения ЕР в экстремисты.
– Я иду по одномандатному округу, поэтому в первую очередь вынес бы на рассмотрение то, что снимает острые проблемы в республике. Например, проект поправок в закон «Об охране озера Байкал». Сейчас он очень не сбалансирован в части прав местных жителей. Их семьи веками жили по берегам озера и внезапно оказались без возможности построить новый дом взамен обветшавшего, без права похоронить родных, не уезжая за сотни километров от дома, да и просто отремонтировать сарай люди не могут. Этот перекос нужно исправлять, с учетом мнения экологов.
– Экологи как раз против послаблений, поскольку очень много нарушений было при прежнем варианте закона – в водоохранной зоне до сих пор пытаются строить турбазы под видом жилья.
– Это вопрос уже не к законодателям. За соблюдением закона должна следить природоохранная прокуратура, нацпарк, полиция. Но закон должен дать право коренным жителям продолжать жить на исконных территориях и жить достойно, а не на птичьих правах.
Второй острый момент в республике – экономика. Вернее, отсутствие ее поддержки, несмотря на повышенные обязательства, которыми федеральные власти наделили регион, предприятия Бурятии. Компаниям приходится выполнять повышенные требования в части экологии – так обеспечьте им поддержку. Как вариант, можно снизить стоимость электроэнергии для предприятий, уменьшить налоги.
– Если в Госдуме у КПРФ вновь не будет большинства, как будете пробивать законопроект о внесении ЕР в список экстремистских организаций?
– Единоросс – это не порода все-таки, как у собак. Это членство в партии, которую можно и сменить. Кстати, там есть и грамотные профессионалы, которых угораздило войти в партию, которую хорошо бы запретить. Я не спорю, что, если ты даже сейчас оттуда не уходишь, то сам виноват – это соглашательство. Но я покажу на конкретном примере, что иногда они голосуют как люди, а не в линии партии: после митинга в сентябре 2019 года двум депутатам-коммунистам грозило исключение из Хурала (глава Бурятии так и заявил: надо, мол, наказать коммунистов). А расклад по партиям в Хурале примерно такой же, как сейчас в Госдуме. Думаете, удалось их исключить? Нет! Тайным голосованием большинство выбрало отказать. То есть решали конкретные люди, а не их партийная принадлежность.
И со временем, уверен, «Единую Россию» станут покидать – чем дальше, тем больше. Я не говорю, что надо их всех сразу принимать в оппозиционные партии. Но считаю, что для них самих лучше уже начать выходить из рядов партии власти.