Свежая история – почти учебная в своей прозрачности.
Провожаю в аэропорту дочь и внуков. А они, в некотором смысле, поляки — живут в Варшаве. Причем младший внук – поляк в буквальном смысле: родился там.
И вот на стойке регистрации выясняется, что зарегистрировать его на рейс невозможно: нет оригинала свидетельства о рождении, а есть только заверенная копия, но это, как сообщает нам сотрудница авиакомпании, «филькина грамота». Пограничники завернут, оформлять нельзя.
Погодите, но он же гражданин Польши! И в случае чего — это проблема его матери на польской границе. И, в любом случае, проблема польского орла, при чем тут двуглавый?
Нельзя! Сотрудница на стойке звонит представителю авиакомпании постарше рангом, тот приходит, забирает паспорта и документы – и уносит их куда-то на изучение.
Благодарим небо за то, что приехали в аэропорт сильно заранее, но время начинает уходить уже довольно стремительно: до рейса остается час с небольшим хвостиком, а мы все стоим с чемоданами и малыми измученными детьми возле стойки, в некотором уже треморе, потому что ясно, что могут не улететь, и накрывается забронированный отдых у моря с польским папой, поймите меня правильно.
И когда наконец появляются уже два сотрудника с нашими документами в руках, я бросаюсь к старшому, снимаю маску и в некотором отчаянии начинаю торговать некогда раскрученным лицом. Здравствуйте, говорю, я дедушка этого поляка…
Немолодой сотрудник пожимает плечами, улыбается и говорит: да никаких вопросов к вашему поляку, летите на здоровье.
Как так? А так. На старшего внука документы есть? Свидетельство о рождении? Да, оригинал. Ну и летите. Все у вас в порядке, идите за посадочными.
А что это было, спрашиваю я тогда. Вот этот сорокаминутный нервяк, это ожидание своей судьбы с молениями в сторону погранзаставы… Почему ваша сотрудница не оформила нас на рейс, если все документы в порядке?
Он ласково смотрит на меня и говорит: ну вы-то чего не знаете про наше государство, Виктор Анатольевич? Боится она.
Чего?
Штрафа. Граница штрафует авиакомпанию на пять тысяч рублей за каждого завернутого с границы пассажира. А точных правил нет. Ну или есть, но их все равно никто толком не знает, даже пограничники – могут завернуть, могут пропустить… Вот она и зовет на всякий случай старшего.
И тут я вспоминаю, что пока мы стояли у стойки и исходили нервами, у этой и соседней стойки разворачивались очень похожие сюжеты. Дедушке не давали зарегистрировать несовершеннолетнюю внучку, летевшую с сопровождением (требовали какие-то еще бумаги сверх пачки предъявленных), какая-то женщина что-то объясняла насчет печати на медицинской справке… И почти все время от стоек звали старшого и уносили документы куда-то наверх…
И тут я, как тот герой Зощенко, начинаю понимать эту механику. То есть – ну что значит «начинаю»? Освежаю в памяти родные константы…
Стало быть, несколько минут работы человека, сидящего в пограничной будке, стоят пять тысяч рублей. А маета и отчаяние людей, которые скинулись из своих налогов на его форму и презрительное лицо – десятки человеко-часов в сутки! — не стоят вообще ни копейки.
Привычный расклад. Россия – она же не для людей придумана! Человек, его время, нервы, достоинство… — начинают тут что-то стоить, только когда он устраивается в тени двуглавого орла, нацепляет поверх себя погоны или правильный бейджик с триколором. О, тут держись! Моральные страдания такого человека могут стоить обычному тюремного срока. А в обратную сторону – кукиш с маслом. Скажи спасибо, что живой. Кланяйся и благодари начальственное племя за то, что тебя впустили, выпустили, не отъели еще больший кусок жизни, дали после мучений то, что положено было дать по закону и с улыбкой…
Дочку с внуками, чуток помучив, выпустили с Родины — спасибо тебе, Родина! Куда поцеловать в благодарность?
Я не называю ни аэропорт, ни авиакомпанию, потому что речь не о жалобе на частный случай. Я ж понимаю, что эта история у стойки регистрации — сущая ерунда в сравнении с тем, что творится в России каждую минуту. С той данью, которую россияне привычно платят своему обуревшему государству, не озаботившись обзавестись нормальным.