T.me В своей политической ипостаси омоновский политрук Прилепин — серенький имперский пропагандон, военный преступник, периодически выезжающий в Донбасс на сафари пострелять «укропов». Сейчас им всем таким страшновато. Вот недавний поток его мутного сознания из-под Скабеевой, женщины, которая всегда сверху:
«Наступать сегодня мы не способны, это все понимают, обстрелами нам войну не выиграть, сейчас надо срочно добиться паузы, начать переговоры с Зеленским, да, да, с Зеленским, потом мобилизовать людей вдвое больше, накопить оружия и через несколько лет нам неизбежно придется довоевывать эту историю как после Хасавюрта-96».
В своем неисповедимом замысле Бог иногда наделяет даже таких падших созданий искоркой литературного таланта. Посмотрите, как убежденно и ярко писатель Прилепин излагает свои суждения о русско-украинской войне, вернувшись с очередной карательной экспедиции:
«Украинцы чувствуют себя древними греками, они часто ведут себя так же, как вели себя россияне в страшные моменты их истории.
Ставки их не просто высоки — они абсолютны: Украина либо должна родиться, либо роды не состоятся.
Патриотический подъем на Украине по отношению к нашему на десять баллов, на тысячу децибел и на две тысячи ватт мощней.
На каждого Остапа — свой Андрий, а батька Тарас вообще не просматривается.
Поэтому украинский солдат воюет даже тогда, когда перебита четверть его подразделения, а потом и половина, а потом и две трети. Он воюет, когда у него нет питания, нет связи и когда офицеры разбежались.
Самая сильная армия в мире — Советская, послевоенная, армию японскую просто смела, а бандеровцев ловила в лесах западенщины до 1953 года и так и не переловила до конца».
Широк, широк руZZкий человек Прилепин. Так вот, чтобы не «довоевывал», укоротить его не мешало бы по приговору Мариупольского Международного трибунала над российскими военными преступниками.