T.me Год с двумя цифрами – коняшками вошел, как обычно. Под хлопки шампанского и приятную щекотку про Все хорошее. Может, тревожность и поклевывала в те дни чуть чаще и острее, чем обычно. Но она запросто развеивалась в веселом гуле застолий. А если б нашелся тогда в компании кто-то, объявивший, что год будет трагичным, его бы приняли за невоспитанного придурка.
И вот уже на пороге год 23-й, которого мир встречает в состоянии расколотого ореха. Причем определить грани и глубину этого раскола уже мало кто возьмется. Потому что ясно лишь одно – вспыхнувшая посреди Европы война после такой паузы, что про такой феномен уже и забыли, изначально превратилась в воронку, втягивающей в Третью мировую.
И развязала ее страна, несколько поколений граждан которой жили под лозунгом «Миру мир».
Как же мы будем встречать нынешний – военный год? Какие слова говорить под звон курантов и букеты фейерверков за окнами? И какой станет зима тревоги нашей?
Ну, что касается застолий, то ничего им не грозит. На российских весях, видимо, пропустят по одной за героев, мерзнущих в окопах. По другой – за погибших. Лица при этом дежурно закаменеют на минутку. Ну, а потом все понесется, как на поминках по усопшему: шум, разговоры наперебой, смех и танцы…
В Украине, безусловно, все будет куда мрачнее и скромнее – в том числе и в прямом физическом смысле: при свечах в темноте, возможно, в теплой одежде…Ну, а что уж говорить про тех, кого война пока миновала. И присутствует в жизни лишь как картинки по телику. Неприятные, возбуждающие, но уже привычные. И прежде всего – для нервной системы. Ведь она адаптируется и к куда более ощутимому дискомфорту.
Особенно, когда кадры хроник с разрушенными городами и горящими хатами примелькались, а счет трупов идет на сотни в сутки. Когда живые персоны превращаются в статистику. В мертвые цифры, которые по мере их увеличения становится только холодней и бесстрастнее. В этих тусовках, пожалуй, и вспоминать о войне не станут, потому, как в сытых западных традициях выносить на обсуждение неприятное считается дурным тоном.
В общем, та часть человечества, для которой война существует лишь по телику и смутных ожиданиях неприятностей, будет жить автономно по другую сторону от невообразимого окопного ада, в который попали те, кому не повезло. И интересоваться военной обстановкой с подачи профи, призванных и признанных в способности в ней ориентироваться. А главной и популярнейшей темой у них сегодня является вопрос, чем будет отмечена зимний период на передовой.
И звучит он в дилемме двух векторов, которых коротко можно обозначить в альтернативе: будет спячка? Или перелом?
Сценарий спячки базируется на двух основных посылах: погодном факторе, который – не фонтан! И на потребности и желании передышки для того, чтобы зализать раны, заткнуть бреши и накопить силы для надежной обороны и прорывов. Судя по всем признакам, источаемым СМИ, такая установка характерна в основном для российской стороны.
Хотя, конечно, это не абсолют – есть и иные мнения. Но они все же более типичны для украинских военачальников и политиков. Для этого есть, как минимум, три логичных и вполне очевидных мотива.
Мотив первый – успех, нуждающийся в непрерывном продолжении и поддержке. Нельзя расслабляться и останавливаться на гребне волны.
Мотив второй — от обратного. Всякая остановка и пауза выгодны противнику, находящему в худшей «спортивной форме». И призывы к паузам под видом перемирия и переговоры – коварные провокации врага, продиктованные стремлением перегруппироваться и отдохнуть для изменения баланса в свою пользу.
Мотив третий – климатический фактор является демагогией, потому что воевать вполне успешно можно и в зимних условиях. А перекур стоит себе позволить только на стадии распутицы, которая вскоре прекратится.
И эти резоны в украинском эфире разделяют практически все, выступающие в роли экспертов. Разноголосица проявляется лишь в выборе географических сценариев боевых действий. Особенно – в определении направлений главного удара.
При этом Киев декларирует посыл о том, что военным не следует делиться своими планами со СМИ, сливая им информацию. И все, что говорится их акторами – всего лишь умопостроения, цена которым – цент. Тем не менее, прогнозов и рецептов хватает. Потому что журналистика вполне способна и имеет право выстраивать свои версии, руководствуясь логикой и здравым смыслом.
А он диктует такие мысли. Со стороны России при любых раскладах главным направлением натиска будет оставаться Донбасс с центром в Бахмуте. Здесь будет сохраняться концентрация силы, даже если Кремль надумает повторить нападение на Киев и Харьков с севера.
С украинской стороны рассматриваются два театра прорывов – Луганщина и Юг. Резоном в пользу первого является инерция уже достигнутого успеха, позволяющая освободить всю область и выйти на северную и восточную границы. И тем самым нависнуть и полуокружить оккупированную Донетчину. Южный вариант предполагает наступление из-под Запорожья на Мелитополь, что позволило бы решить сразу две стратегических задачи – отрезать и взять в тиски российскую группировку, сосредоточенную на левом берегу Херсонской области. И выйти на подступы к Крыму.
Весь вопрос, однако, в том, смогут ли украинцы решать эти задачи параллельно, учитывая большой напряг и в обороне на Донетчине. Тем паче, что существует опасность нового нападения с белорусской территории.
Наконец, неоднозначным является и вопрос о масштабе зимней компании. Со стороны Киева настроения оптимистические и порой весьма горячие. Во всяком случае, СМИ считают и призывают к наступательным операциям уже в декабре – как только подмерзнет почва. А к весне некоторые головы вообще рисуют финиш в виде полного изгнания оккупантов с территории, занятой после 24 февраля.
Однако, увы, куда более трезвой выглядят позиция, рассматривающая эту войну куда драматичней и пессимистичней – как затяжную и изнурительную, без возможности описывать ее в какой –либо временной конкретике. Согласно этой точке восприятия, она представляется в образе конвейера смерти, заведя который остановить его очень трудно, почти невозможно. Почему? Да потому что включается механизм самовоспроизводства убийств. Ибо пролитая кровь требует новой крови в виде мести и возмездия. Плодит жестокость, которая превращается в норму. А любая победа становится лишь временным эпизодом. Тем более, когда борются такие самолюбия, как унижение от победы Маленького над Большим, если украинцы изгонят русских. И упертость тех, кого открыто приговорили не только к лишению государственности, но и физическому истреблению.
В этой ситуации, как справедливо рассуждают политики о том, что Россия не угомонится, даже если будет подписан какой-то мирный договор. И мир превратится лишь в перемирие ровно до того момента, когда накопит сил для реванша. Причем проблема даже не в мистере Пу: вся нация уже заведена войной до ощущения позора поражения и готовности на большие жертвы ради самоутверждения. Так что надежды, связанные со сменой власти в Кремле – это, возможно, всего лишь блажь, разговоры для самоуспокоения.
Особая статья – о роли НАТО и Запада в целом. О характере и тренда развития этой войны. О том, что у нее есть все предпосылки и признаки перерастания в Третью мировую. Это даже не зависит, как мотивировалась она в мозгу Пу. Такой она становится по факту участия в ней Запада и политически, и физически в виде военных поставок, общий объем которых к концу ноября перевалил за 40 млрд. долларов – суммы, равной годовому военному бюджету Франции. Поставки эти столь велики, что The New York Times утверждает уже, будто у 2/3 членов НАТО начинается дефицит вооружения.
В этой связке сплелись и самые мрачные и грозные перспективы, и шансы для прекращения войны — пусть хотя бы временного. Первый вариант развертывания ее в полноценную Мировую просматривается как инерция шагов по цепочке оружие — инструкторы — добровольцы – ограниченный контингент… И пошло-поехало. Второй вариант очевиден – затушить войну оружейным голодом, сократив, а затем и вовсе прекратив военную помощь. Плюс всякое дипломатическое посредничество, разумеется.
По какому сценарию будут развиваться события – Большой вопрос. Потому как и интересы Запада, который, если говорить предметно, здесь диктуют США, весьма противоречивы. С одной стороны Вашингтон, озабоченный аппетитами и дерзостью Москвы, заинтересован как можно больше ослабить ее. И Украина является в этой амбиции своего рода заложником. Отсюда проистекает заинтересованности в долгоиграющей, изматывающей войне.
В то же время, американцев вряд ли устраивает и картина развала и хаоса на территории, вчетверо превышающей площадь ЕС. Поэтому точки и запятые здесь ставятся осторожно – исходят из стратегии не абсолюта, а оптимума. Проще говоря, надобно агрессора как следует наказать и обескровить до состояния дистрофии. Но, преподав урок, не доводить его до состояния загнанной крысы, о котором часто вспоминает Пу. Потому как от нее можно ожидать любых реакций, особенно, когда в лапах ядерная кнопочка.
В общем, симбиоз таких вот задач, подвешенных в системе множества факторов, слабо управляемых в условиях войны. И много неожиданностей.
А потому зима полна тревоги. Как и грядущий за нею год.